Мелькает мысль просто прямо спросить у очаровашки, хоть и не факт, что она владеет этой информацией, но я не успеваю даже рот открыть, потому что именно в этот момент её нервы не выдерживают. Варя сама резко сокращает расстояние между нами, врезается губами мне в губы и дёргается всем телом, будто только что схватила оголённый провод.
Медлит две секунды, а затем пытается отодвинуться, но я кладу руку на её затылок раньше, чем моя очаровашка успевает ускользнуть.
На вкус она сладкая, как сочная спелая ягодка. Целоваться Варя бесспорно умеет, но я плыву от того, как безропотно она позволяет мне вести. Словно маленькая послушная кошечка. Клянусь, я даже слышу тихое урчание где-то у неё в груди.
Легонько прикусываю и чуть оттягиваю её сочную нижнюю губу, и думаю о том, что у меня впервые чешется кожа от желания кого-то съесть. Натурально, как бы дико это ни звучало.
Варя сладкая, вкусная и ужасно нежная, но куда важнее другое: Варя моя. И на пару секунд мой мозг перемыкает от желания сделать её окончательно моей – спрятать от посторонних глаз в каком-нибудь охраняемом особняке глубоко в лесу. У меня даже есть что-то подобное, не совсем особняк и не совсем в глуши, просто «правильный» необитаемый дом для мужика моего уровня.
Пока я немного отвлекаюсь, моя девочка успевает удивительно ловко выскользнуть из кресла и упасть мне на колени. Она тяжелая, а ещё её живот упирается мне в грудь, вынуждая оторваться от её губ и практически насильно усадить Варюшку обратно.
–Осторожнее, – вмиг остываю я.
Странное чувство, но, пожалуй, меня даже радует, что в этот момент голова соображает быстрее и вернее, чем всё остальное. Я рад, что мой внутренний «папочка» сильнее простого мужика, что капец как соскучился по своей девочке.
Но я всё же и ужасный тугодум, потому что Варя шумно выдыхает, откидывается на спинку кресла и вместо каких-либо комментариев по поводу случившегося интересуется:
–Мы сегодня завтракать будем?
Пару секунд я кручу её вопрос в голове, пока нужные узлы не срабатывают и не начинают спешно переваривать слова. Поднимаю руку, стреляю взглядом в часы на руке и спотыкаюсь на отметке в десять утра. Вспоминаю, что ночь и вечер Варя провела в больнице и, вполне вероятно, попросту ничего не ела.
Она голодная со вчерашнего дня, если вообще обедала, в чём я тоже сомневаюсь. И, уже предвидя ответ, с медленно растущим негодованием строго спрашиваю:
–Ты что-нибудь ела после того мороженого?
