–Ох! – Выдыхаю неосознанно и выгибаюсь, стараясь уменьшить боль.
Егор распахивает глаза, его ладони одновременно вздрагивают, но он не убирает их, и лишь поднимает на меня взгляд, в глубине которого целая буря эмоций – удивление, тревога и глушащий всё остальное восторг.
Ему нравится. Да, мне бы на его месте тоже это нравилось, но я не на его месте, так что в данный конкретный момент мне просто больно.
–Варь, – запоздало начинает паниковать Минин.
Убирает руки с живота и сжимает мои ладони, приподнимается и нервно тянется ко мне с искренним страхом в глазах.
–Скорую? Тебе плохо? Что-то не так?
Мне и самой становится страшно от его паники. И не только мне – будто слыша каждое слово, дети перестают так беспощадно бить свою маму и успокаиваются, позволяя мне облегченно выдохнуть полной грудью.
–Кажется, ты им просто нравишься, – спешу успокоить впечатлительного, как оказалось, папочку.
Он смотрит на меня недоверчиво, хмурится и медленно опускает укоризненный взгляд на живот. Впрочем, всего через пару секунд укор исчезает без следа, сменившись бесконечной нежностью.
–Вы тоже мне нравитесь, – Егор даже не пытается сдержать расползающиеся в улыбке губы, – все трое.
И добавляет деланно строго:
–Но маму бить нельзя.
Я с ним полностью согласна, однако всё равно не могу промолчать.
–Им там очень тесно, – говорю с искренним сочувствием и перекладываю наши с Егором руки обратно на живот.
Минин молча вопросительно выгибает бровь, вынуждая меня продолжить.
–Они постоянно растут и вынуждены всё время быть с друг другом. Думаю, за полгода они уже устали, а нам так ещё три месяца жить. Представляешь, какая я буду огромная на девятом месяце?
Лично мне подобное страшно представить. Я уже сейчас огромная и неповоротливая, что же будет потом?
–Всё такая же красивая и очаровательная, – беспроигрышно выкручивается Егор.
Он ловит мой взгляд и улыбается одним уголком губ, а потом делает такое, отчего у меня сердце начинает стучать с перебоями.
Егор немного приподнимается и медленно подаётся мне навстречу с ясным намерением поцеловать. И останавливается, когда наши носы практически соприкасаются.
Глава двадцать первая. Егор
Мне нравится, как загораются Варины глаза от одного лишь намёка на поцелуй. Нравится, как она сначала втягивает губы в рот, а потом облизывает их языком, сразу обе.
И трёт ногами пол.
Она прямо на глазах превращается в одно сплошное нетерпение, а я с сожалением вспоминаю, что ночью мне так и не хватило времени разузнать самое важное: разрешён ли беременным секс.
