Коллега доктора Бюркнера, совладелец фирмы «Шихау» и директор ее данцигской верфи Карл-Хайнц Цизе, урожденный москвич, покинувший Россию еще неоперившимся двенадцатилетним юнцом, направлялся на родину с коммерческим интересом. Он ехал на переговоры о постройке для царского флота серии эсминцев, но главное, — нового легкого крейсера, преемника имени и славы героического «Новика».
По требованию неугомонного адмирала Руднева небольшой корабль предполагалось оснастить турбинной энергоустановкой с редуктором, вместо предложенной немецкими инженерами гидромуфты Фоттингера. Это сулило верфи не столько повышение престижа в случае успешного исполнения заказа, сколько кучу гемора в ходе работы над ним. Но, если повезет, и все пройдет гладко, «Шихау» может оказаться первой германской фирмой, освоившей этот перспективный тип главной энергетической установки.
Пообщавшись с Рудневым в Берлине, разворотистый русский немец нутром почуял, что глава МТК неспроста придает редукторам особое значение. Однако, прецизионная обработка больших зубчатых колес — технология новая. И на его фирме никогда ранее не применявшаяся. Поэтому нельзя было исключать вероятность субподряда, который, само собой, потребует дополнительных расходов…
* * *
Для Василия Карл Александрович оказался именно тем человеком, который смог исчерпывающим образом удовлетворить его интерес к «Новику». Причем, не к будущему легкому крейсеру, аванпроект которого Цизе вез с собой. И даже не к его знаменитому предшественнику — погибшему герою дальневосточных баталий, рожденному на стапеле «Шихау». А к кораблику, ныне существующему. Пребывающему в статусе самой дорогой и любимой игрушки Кронпринца Вильгельма и его нареченной. К той изящной яхточке, которая с феерическим успехом сыграла роль настоящего крейсера позавчера ночью на Святом озере в Потсдаме…
Как выяснилось, история немецкого Nowik’a началась вскоре после битвы у мыса Шантунг, в которой со славой почил в бозе «Новик» русский, своей дерзкой атакой на «Микасу» превративший японское поражение в полный и окончательный разгром. По оценкам нашего ГМШ, именно она привела к гибели Камимуры, к ранению Того и потере флотом Микадо единого командования. А в результате, к потоплению трех эскадренных броненосцев и одного броненосного крейсера, как минимум.
Император Николай, ознакомившись с отчетом Алексеева и Руднева о ходе боя, а также прочитав письмо от Макарова, где комфлот указывал на боевое маневрирование авангарда, как важнейший фактор победы наряду с беспримерной доблестью командиров «Новика», «Баяна» и «Рюрика», задумал отблагодарить Петровича «ценным подарком». Иконка или нательный крестик в данном случае смотрелись бы откровенно убого, и наш самодержец решил поступить оригинально. И не скупясь.
