— А Ваши друзья? Им об этом всем тоже не нужно знать? Или что-то можно?
— Каждому в его сфере. И не потому вовсе, что я не доверяю Рудневу или Банщикову. Просто против нас будут играть очень серьезные силы. Мало ли что? Да ведь Вы и сами все прекрасно понимаете.
— Да, это логично. Согласен. Но как Вы сумели все запомнить?
— Хоть и многое, но не все, к сожалению. Может, вследствие процесса переноса, или годы сказались. Там я был уже далеко не молод. Досадно, что все списки восстановить не смог. Ведь нас, офицеров главного разведывательного управления Генерального штаба, специально этому учили. Запоминать информацию. Кроме того, о ком-то и о чем-то, знал из книг, учебных программ. Было время на подготовку, и была структурно подобранная, систематизированная информация, это упрощало задачу.
— Спасибо! Но все-таки, знайте, Василий Александрович, что самый главный секрет нашей Империи, это Вы, — Николай улыбнулся в усы, — С ума сойти можно! Вот так вот: взять, и походя подарить царю пол царства, если не больше.
Только что-то мне подсказывает, что с Вашими талантами, Вы сможете сделать для России много такого, без чего все эти списки нам не очень-то и помогут. Особенно в свете того противостояния, которое нам предстоит в ближайшие годы…
Ну, вот мы и вернулись, господа.
Да! Василий Александрович! Через час, будьте добры, явитесь ко мне в вагон, Вас встретят. Но только не один приходите, а с Вашей невестой. У Нас для вас двоих подарок имеется, — Николай усмехнулся в усы, глядя на обалдевшую физиономию Балка, — кстати, можете ей сообщить: по поводу ее брата подтвердилось главное. Он жив. Находится на излечении в японском госпитале. Поправляется после ранений. Не слишком тяжелых, к счастью. А чтобы не возникало желания подержать в гостях наших молодцов-катерников подольше, Мы вчера отправили нашему брату, Божественному Тенно, соответствующее послание.
Пока не задерживаю Вас долее, капитан Балк.
«Сдал меня Мишаня. С потрохами сдал… Ну, погоди, ужо товарищ Великий…»
— Честь имею, Ваше Величество!
* * *
— Вадик! Ну, здравствуй, дорогуша. Заходи! Спасибо Фредериксу, свои апартаменты уступил, пока императоры с ранеными общаться направились. Минут сорок на интим у нас есть. Дверь только прикрой поплотнее, — Руднев плотоядно ухмыльнулся, — Видишь, незадачка: хотел пристебаться к чему-нибудь, да для порядка в торец тебе двинуть, а не выходит, блин. «Сделано хорошо», пришлось на фалах вывесить.
