— И неуязвимый? От него пули отскакивают, или что?
— Куда ты палить будешь? В воздух? Он тебя сожрет быстрее, чем ты в него попадешь.
— Мало ли. Даже невидимка может себя выдать. Надо внимательно смотреть и быть готовой. Син, я не останусь. Я здесь с катушек съеду от страха и от неизвестности.
— Ты? Нет, не съедешь. Разве что сведешь с ума господина Брунгера, — он улыбнулся. Но не так, как обычно, а напряженно и отстраненно, будто был уже очень далеко. — Одевайся. И еще то, что в машине бросила, наденешь. Мы едем в такой гадюшник, что на девчонку в шмотках в облипку сбегутся все, у кого еще что-то встает. Я в машину. А ты — бегом. — Выпустил ее и махнул через окно на улицу.
Дора не стала гадать, чего вдруг он так внезапно согласился. Оделась с бешеной скоростью, боясь одного — вдруг передумает. Вдруг уедет, пока она еще здесь.
Приземление из окна получилось бы жестким, не будь она в ботинках. Вот когда порадуешься, что не успела переобуться. Дора помчалась к машине. Син распахнул дверцу и тронул, как только заскочила внутрь.
— Твой второй ствол сзади на сиденье. Переоденешься на месте.
— Ладно. Далеко ехать? И… что будем делать, когда доедем?
— Если Хорт успеет, ты будешь сидеть в машине, и я тоже. Но Хорт — это Хорт. И добираться ему с другого конца Эдеры, может не успеть. На такой скорости будем минут за пятнадцать. Это притон на краю города. Там развлекаются отбросы общества. По-всякому. Полиция смотрит сквозь пальцы, никому не охота возиться с отребьем. Да и хозяин отстегивает приличную сумму нужному человеку. А трупы… всякое случается, от передоза до поножовщины, оттаскивают подальше, на свалку.
— Идеальная столовая для вашего вампира? — очередной глупый вопрос, но Доре хотелось что-то сказать. Услышать собственный голос, убедиться, что она — как всегда. В порядке. Хотя бы относительном. Потому что если молчать сейчас, то и в истерику съехать недолго. Страшно.
За этот безумный день — Дора не знала, как считать, сегодняшний или уже вчерашний — она видела много всякой небывалой жути. Но Син был спокоен. Иногда даже шутил. Как будто ничего особенного не происходит. Все в рамках, все под контролем. И теперь его напряжение пугало.
— Я не напрягаюсь. Я в бешенстве! Убил прорву времени на поиски восьмого, чуть мозги не вскипели, а он — корова, ничего больше! Про девятого ни одна зараза из лабораторий даже не подумала. Зато теперь орут во все глотки. Очнулись.
— А “корова” — тоже мутант?
