Дети Инес и Гонсало не были красивы. У Себастьяна вечно текло из носа, и Инес всё возилась с ним: давала порошки и таблетки, часто варила снадобье и шептала над ним заговор от сглаза. Пепе был замарашкой. Только выйдет во двор – и уже по уши в грязи, с ободранными коленками и в разодранной рубахе. И неповоротливый, как отец. А Эухения вообще выросла почти карлицей, вся в свою прабабку Анхелику. Инес долго боялась, что её никто не возьмёт замуж, такую крохотную и тёмную, похожую на обгорелый кукурузный блин. И не взяли бы, да она подсуетилась тогда, попросила дона Гаэля, он и нашёл Эухении мужа.
И внук Инес, Эусебио, тоже внешностью не вышел, хотя мог бы быть похожим на неё. Увалень. И глуп к тому же. Весь в отца.
Надо же! Надо же! Над… Пресвятая Дева, Инес, кажется, заело, как испорченную ленту. Да-да, ту самую, в том самом магнитофоне из её детства.
Маленькая Инес при первой возможности взбиралась на стул, хватала ленту и вытягивала её так далеко, как только могла. Назло вытягивала. Знала, что братья будут нервничать.
Сколько раз ей доставалось от них за то, что лезла, куда не следует! И зачем она вспомнила про этот дурацкий магнитофон?
Она ворвалась в свою комнату, бросилась на колени перед написанной маслом картиной с изображением Девы Марии в нарядной, сверкавшей золотом раме и стала молиться.
«Пресвятая Дева, сделай так, чтобы её не стало. Пусть умрёт от болезни, или машина её переедет, или молния ударит. Маленький ангел останется со мной, а Гонсало будет в моих руках. Куда ты денешься, Гонсало, когда её не будет? Посмотрю я на тебя тогда! Вот посмотрю!»
Пули летели в разные стороны так, будто некто расточительный и беспечный специально разбрасывал их целыми горстями. Громко кричал от боли какой-то бедолага, и в крике угадывались знакомые нотки. Чёрт, это Марио, что ли? Не было времени разбираться, нападение на кортеж дона Паоло совершили внезапно, кто-то явно предал, а иначе как узнать меняющийся ежедневно и практически в последнюю минуту маршрут? Правда, много маршрутов не придумаешь, самое большее шесть, от силы восемь, и то два из них – с пересадками, а пересадки, видит бог, последнее дело для безопасности!
Разбираться в том, кто именно из многочисленных врагов дона Паоло напал на кортеж, времени не было. Надо было защищаться и, если повезёт, даже выжить.
Несмотря на давно вынашиваемые планы-мечты о мести, Стив и Джанни к нападению никакого отношения не имели, поскольку месть требовала куда большего отрезка времени для воплощения. Одного физического устранения дона было недостаточно. Надо было ещё и выжить самим.
