«Друзья… Рыжая тетя… Страдает»… Эти слова больно уязвили Марину. Почему Даша, почему?
— Я уверен, — говорил тем временем Таипов, — что сегодня ваша Дочь не увидит кошмаров, если вы будете ночевать у себя дома, а не рядом с ней. И снова это не все… Ментальный «хвост», тянущийся за вами, двойной.
И очень мощная вторая ветка в нем — ненависть. Мы знаем со слов свидетеля, что вы стали помехой на пути, так скажем, противоправных действий… И этот вот второй хвост дает полное право предположить, что ваш двойник в Лангато жив.
— Это невозможно! — Марина с трудом переваривала услышанное. — Принц Мариен был найден мертвым, кажется, после суда, на следующий день. Невозможно! Невозможно!
— Ментальные следы легко прощупываются аппаратурой… — Альберт Иванович смотрел на светловолосую женщину и рад был бы убедить ее, что никакой опасности нет, что они мило пообщаются и уйдут, но это было не так. — И вас могут найти с той стороны тоже..
— Даша!!!
Куда бежать, как защитить?! Неужели можно дотянуться и до Зайчонка?! Как быть?!
Мысли бились в голове Марины, как испуганные птицы, попавшие в силок. Кровь пульсировала в ушах, звенела головной болью. Как из глубины сна; прозвучал голос Ковалева:
— Мы бы не пришли к вам, если бы не история со снами Даши. Мониторили ситуацию, следили, потом этот прием у психолога… По случайному совпадению она перенаправила вас к Скорину, он уточнил подробности при сеансе… Одна причина нашего появления здесь — ваша безопасность, ведь, повторяю, такие как вы — большая редкость. Мы не можем вас потерять, вы — бесценный источник информации. Есть и вторая причина. Жизнь еще одного ребенка, нашего будущего потенциального агента в опасности.
— Группа крови… У Гали вторая, у меня четвертая, у сына вышла третья… Мой мальчик пропал… — произнес Таипов, сорвал очки, уронил лицо в ладони и зашелся в сухих, страшных рыданиях мужчины, потерявшего в этой жизни последнюю ценность, дарованную ему небом.
***
— Вы понимаете, о чем просит меня ваша контора? — Вполголоса говорила Марина майору Ковалеву. Они сидели в коридоре, на неудобных металлических стульях. Таипов, после ударной дозы «Валоседана», приходил в себя в кабинете. — Я должна все бросить и вернуться туда? To, что кажется крутым и волнующим в двадцать лет, в тридцать «с копейками» представляется иначе! У меня налажена жизнь… Не считая того, что личной нет. У меня дочка. Я не хочу быть убийцей… У меня нет ненависти к своему тезке. И потом, как искать подростка в иной реальности? Как, скажите вы мне?.. Мне жаль Таипова, но, прежде всего меня волнует Даша… Что с ней будет, если я не вернусь?
