Саттари Наран сказал свое слово, но продолжал стоять. Значит, было что-то еще, что лекарь хотел поведать.
— Говори! — просматривая список из пятидесяти имен, изрек тао-вейлар.
— Ваш сын.
— Лорс? Что с ним?
— Он желает лишь одну земную даму, о чем поставил совет в известность.
— Она есть в списке?
— Да. Шестая.
— И каков у девушки уровень алави-тао? Может ли она стать временной тайлиной самого одаренного таори-дахака Арии?
— Да, тао-вейлар. Уровень алави-тао в крови этой девушки высок.
— Не вижу причин для беспокойства, — ответил Амиро Торей, но Наран продолжал стоять. — Я должен знать что-то еще?
— Ее уровень очень высок, мой вейлар.
— Насколько? — хрипло выдохнул глава совета.
— Настолько, что если бы девушка родилась на Арии, то смогла бы стать новой тао-дахак.
Тао-дахак. Легендарные и непреклонные. Гордые и независимые. Благословение вселенной и горе Арии. Они предпочли смерть смирению. Они предпочли, а вот айрины сделали страшную, непоправимую ошибку, за которую сейчас и расплачиваются, пытаясь спасти все пораженные миры от космической смерти, имя которой — скалаты.
— Продолжай…
— Ее имя Варвара Трофимова, и она единственная землянка из списка, наотрез отказавшаяся от участия в отборе.
— Что? — Торей не часто выходил из себя. — Не родилась еще тайлина, способная противостоять таори-дохаку! Не желает сама — заставьте! Найдите сферы влияния и давления, используйте силу. Действуйте.
Жизнь Саттари Нарана клонилась к закату. Его обожаемая дазира Нана давно перешла грань и ждала его по ту сторону, а по эту ему остались лишь наука и древние книги, к коим он тяготел. Верховный лекарь кивнул тао-вейлару, но все же подумал, что тао-дахак — это нечто совсем иное и близко непохожее на простую тайлину. Он видел девушку в обществе Лорса, в ней горел огонь тао, огонь высших.
Просто не будет. Но и скучно не будет тоже.
Я проспала, поэтому собиралась спешно и неслась сломя голову, пытаясь успеть во все нужные места. Ночь унесла с собой усталость прошедшего дня, но тревога не улеглась, не отступила, а нарастала, сворачиваясь безобразным обжигающим червем. Внутри словно набухал беспокойством и нехорошими предчувствиями вулкан, готовый вот-вот прорваться. Вдобавок, все небо, насколько видел глаз, затянули серые низко висящие тучи, что тоже не добавляло хорошего настроения и жизненного оптимизма.
Визит в больницу ничего нового не принес. Но, по крайней мере, как заверяли врачи, положение бабушки было стабильным, а это было уже кое-что. Поговорить мы толком не успели, я не могла себе позволить опоздать в университет. Выглядела бабуля похудевшей и какой-то уставшей, наверное, даже одинокой. И пока я на трех транспортах добиралась до места учебы, все больше приходила к мысли, что дневная форма обучения для меня сейчас роскошь. Работа и заочное отделение могли бы решить хотя бы часть навалившихся проблем.
