Пока он предавался жуткому горю, Мария остановилась в лесу, для того, чтобы приготовить бандитам неожиданный неприятный сюрприз. Она слышала истошный наполненный страданием вопль, как раз в тот момент, когда натягивала между расположенных по сторонам ее движенья двух деревьев прочную прозрачную леску, которую прихватила, там же, в бандитской деревне. Ее она расположила, как раз, на уровне глаз предположительно продвигающегося мотоциклиста. Оставшись довольна своей незамысловатой работой, она с удовлетворением, словно змея, прошипела: «Это устройство „поостудит“ ваш развоевавшийся пыл, и ехать вы будете после этого несколько тише». Полностью смирившись с создавшимся положением, она улыбнулась своей ненавязчивой мысли и продолжила движение дальше, удаляясь прочь от деревни.
Бандиты слышали, как метрах в пятистах-семистах, завелся уверенно мота-двигатель, но не решились побеспокоить этим значительным обстоятельством своего предводителя, предававшегося безутешному горю. Он рыдал молча, не произнося ни единого звука. Никто еще из его соратников раньше не видел, чтобы этот страшный и жестокий мужчина, был бы способен на сострадательные почти-что нежные чувства. Они молча стояли в сторонке, наблюдая эту немую картину, и ожидая, чем она все же закончится. Слабость командира длилась недолго. Минуты через три он поднялся. Глаза его оставались совершенно сухими: рыданья прошли без выделения слез. Лицо атамана было настолько хмурым и мрачным, что по спинам даже бывалых бандитов пробежал жуткий холодок суеверного страха.
Поработав со своей мимикой — то расширяя губы, то выпячивая их вперед, каждый раз показывая зубы — он, наконец, справившись со своими печалями, жестко так произнес:
— Значит так. Теперь эту «шалаву» никто убивать не посмеет. Мы берем ее только живой. Я лично займусь ею и, прямо так, спущу с нее с живой ее «шкуру». Всем все понятно?
— Конечно, — с готовностью отвечали его подчиненные.
— Тогда быстро в путь, — скомандовал командир, направляясь к своей мота-технике.
Тем временем, один более других расторопный член банды определил направление, по которому исчезла беглянка:
— Она поехала той же дорогой, что и шла накануне.
— Как поехала? — не понял Борисов.
— Да, — немного смущаясь, и стараясь не смотреть гражданскому мужу в глаза, констатировала Шульц, — она еще и твой квадр-цикл японский взяла.
— Что!? Что!? — совершено меняясь в лице, сделав его не просто пунцовым, а совершено черным, заверещал Виктор Павлович, — Да, вы что, с ума тут все «посходили»? Какая-то там «шаболда» водит вас за нос, убивает моего младшего брата, да еще и присвоила себе мой первокласснейший «мотик», который даже я беру лишь в исключительных случаях!? Вперед! Теперь вы понимаете, что просто обязаны поймать мне эту «сучку» живой!?
