Кузнечики — источник протеина. Некоторые жуки похожи по вкусу на яблоки.
Кобейн не пробовал, только знал об этом из детских книжек.
Осы напоминают по вкусу кедровые орехи, а черви похожи на жареный бекон.
Из пяти лет жизни, что человек проводит за приемом пищи, Бэю хватило бы и нескольких минут. Но все, что выживало в ущелье, по которому он шел, пряталось от немилостивого солнца и идущего под ним человека, с каждым часом становившегося все менее разборчивым в еде.
На ночь Кобейн устроился на высоком выступе одного из склонов, заготовив на всякий случай длинный сучок, который подобрал рядом с единственным встретившимся на пути засохшим деревом.
Сначала поднялась Мелкая, потом Лупоглазая ослепила все вокруг холодным светом, делая мир слишком контрастным. Бэй превратился в фотоаппарат, заряженный черно-белой пленкой, и щелкал кадры с каждым поворотом головы.
Щелкал кадры и повторял бесполезные факты.
Таракан может прожить девять дней с оторванной головой.
Микроскопический рачок-тихоходка или водный медведь выдерживает охлаждение до минус двести семидесяти трех градусов и жар до плюс ста пятидесяти одного.
К утру в ущелье вползла благословенная прохлада. Нет. Не так. Безбрежное небо впитало в себя исходивший от земли жар, и стало возможно дышать, думая о воде.
Горячая вода замерзает быстрее холодной. Это никому непонятное явление называют Эффектом Мпембы.
На Земле вода появилась из космоса, когда ее бомбардировали кометы, богатые льдом.
Интересно, летают куски льда во Вселенной, где оказался Бэй? Или она, Вселенная, одна и содержит все миры?
При температуре минус сто тридцать пять вода превращается в стеклянную — становится твердым веществом без кристаллической структуры.
Кроме далеких криков ночных птиц, Кобейн не замечал никаких признаков жизни.
И это было плохо, очень плохо.
И после бессонной ночи не стало лучше, потому что за первым же поворотом открылся широкий пологий участок лысых камней. Он тянулся и тянулся, насколько хватало глаз. На нем не видно было ни зеленого пятнышка, ни тени. Бэй отправился в путь после того, как осмотрел все плоские камни в поисках капелек влаги, но ее было так мало! Хватило лишь смочить пересохшие губы. Кобейн шел вперед, отгоняя мысли, что изначальное направление было неверным. Поворачивать назад не имело смысла — усталость и начинающееся обезвоживание уже превращали ноги в неповоротливые столбы.
Из трех дней, что взрослый человек может прожить без воды, в условиях, в которых оказался Бэй, у него оставалось не больше суток.
