Спустя совсем короткое время, Эрнест Абалденный, где-то между игрой в гольф и походом к андрологу, занялся поглощением межнациональной корпорации «Супервайзинг строительства скважин нефти и газа». Вот тут-то и выяснилось, что наследство почившего родственника жизненно необходимо благородному семейству. Помимо никому не нужного особняка в Санта-Барбаре, крепкого бизнеса по продаже подержанных автомобилей и пары раритетных машин, шли три процента акций «Супервайзинг строительства скважин нефти и газа». Те самые три процента, которых, по стечению обстоятельств, не хватало, и ни шантажом, ни махинациями их было не добыть. Три процента — и контрольный пакет акций в кармане. А это совсем другие деньги, нежели мелкий бизнес предка.
Надо ли говорить, что Пенелопа Анжела Муракко, посчитавшая себя в одночасье богатой женщиной, не обрадовалась перспективе остаться без денег. При этом она проявила просто сказочную глупость, отказываясь впоследствии продать выше обозначенные три процента. Три несчастных процента.
Пенелопа встала на тропу войны, подбадриваемая парочкой юристов, и у Аарона не было другого выхода, кроме как за оставшиеся двенадцать дней жениться по самой что ни на есть любви и познать все краски и радости семейной жизни в молодом возрасте.
Благо, избранницу не пришлось выбирать долго, невеста у Аарона была. Во всяком случае, её имя было известно всей жёлтой прессе, светской тусовке и деловому миру.
Тагуи была дочерью делового партнёра отца Аарона Эрнестовича. Сколько себя помнил Аарон, столько же он помнил Тагуи. Они начали встречаться ещё в старших классах, учились вместе в Кембридже, потом жили в Лондоне. Не вместе, нет, Аарон никогда не хотел жить на одной территории с женщиной, но квартиры их находились в одном квартале, что было удобно обоим.
Тагуи была образованна, красива, прекрасно держалась в обществе. Всё окружение смотрело на будущий брак Тагуи и Аарона как на свершившийся факт. Именно то, что необходимо юристам Аарона-младшего, чтобы нагреть Пенелопу Анжелу Муракко, чтоб ей…
Именно за этим, поздним вечером в конце хмурого, дождливого и не по-весеннему холодного апреля, Аарон Эрнестович Абалденный поднялся в квартиру своей невесты Тагуи, чтобы вылететь оттуда пробкой уже через пять минут.
Он открыл дверь своим ключом. Пипа — мелкая собака породы Пражский крысарик, обрадовалась Аарону и, естественно (а это был естественный процесс для Пипы), нассала ему под ноги, после чего трусливо поджимая хвост скрылась в недрах полупустого жилища.
