— Да, моя Королева.
— Почему ты не сел на коня? Ты не собирался меня возвращать?
— Отдай мне ножи, девушка, — Гелан усмехнулся. — Оружие в твоих руках опасно, и только тогда я отвечу на твой вопрос.
— Оу, — послышалось со стороны, — Оу, оу, Гелан и Королева ругаются! Потеха!
— Эй, Гелан, она выговаривает тебе, словно жена перепившему мужу, — смех, — смотри, ты даже не ввёл пленницу в свой дом, а она говорит с тобой, как сварливая жена.
— Как сварливая жена, которая умеет метать ножи, так что помолчи, а то останешься без головы, — отвечали с другой стороны.
— Ножи, — кровь Эвиси вскипела, и она метнула нож прямо перед ногами Гелана, он вошёл в землю, но Гелан не пошевелился и не сделал шаг назад. — Ножи, — ещё один нож полетел в сторону воина, на этот раз отскочила Эимит, но Гелан так и остался на месте и только, улыбаясь, молчал. — Держи! — ещё два ножа, и Эвиси зажмурила глаза.
Если бы Эвиси вышла замуж в Дальних Землях — её бы уже предали суду Главной Богини, если бы она на главной площади метнула нож в мужа своего Меланмира — её бы ждал суд, и хоть, она уверена, наказание бы было лёгким, оно бы было, но тут… что сделает Гелан? Будут ли её судить?
— Ты не собирался меня возвращать, воин?
— Нет, — улыбаясь.
— Пфффффф! — Эвиси зарделась и развернулась, чтобы пойти в сторону дома, к Сеилне, и, может быть, зарубить ещё пару куриц или лучше целую свинью!
— Я тоже сам решаю, Королева, и я решил, что ты сама вернёшься, ты — вернулась.
— Оооо, дааа…
— Эй, Эвиси, куда ты? — смеясь, спрашивал воин Гелан, под смех своих соратников.
— Прирежу курицу или быка!
— У тебя нет быка.
— Лучше бы он был. Когда я вернусь домой, лучше бы мне прирезать быка, а не тебя, воин.
Ещё больший смех за спиной, пока Эвиси быстро шла в сторону дома, платье её поднимало дорожную пыль, но Эвиси не смотрела на это. Злость на Гелана клокотала в её сердце. На Гелана и Эимит!
— Эвиси! — Гелан умел бесшумного передвигаться, как бы быстро он ни достигал своей цели, он двигался как хищный зверь, и его сложно было услышать. — Эвиси! — Воин нагнулся к лицу Эвиси, и она смотрела в его, ставшие тёмными, как ночное небо, глаза, и видела отражение себя — с неподобающим жене мужа своего румянцем, с расплетёнными косами и накидкой, которая вовсе не прикрывала то, что должна была прикрывать. — Эвиси, твой гнев будит во мне желание, которому я не в силах противиться.
— Что?
Гелан не стал отвечать, он уже целовал свою Королеву, и было это сладко и остро, и мгновенно желание возникло в теле Эвиси, словно злой дух средь бела дня напустил морок и теперь наказывает Эвиси распутством — это было сладко и запретно.
