Но это лирика. Вернемся к нашим баранам. Как я и говорила, миров бесчисленное количество и, зачастую, на зачеты по практике нас отправляли куда то в ебеня, в пустыни, где так и ожидаешь как на тебя выскочить какой-нибудь маджахет с криками «Алаху акбар». Это не считая скорпионов и прочих очень дружелюбных зверушек, которые так и норовят сделать тебе «жамк», переломав все косточки, а потом схавать по тихой грусти.
Переодически, конечно, попадается что-то легкое — зачистить пустынные деревни. Тогда можно было не парится на счет жилища, и разбивать лагерь посреди песочного моря было не нужно. Люблю такие зачеты.
За неделю до экзаменов нам обычно дают какие-то намеки, или же говорят на прямую — зависит от преподавателя. Асар — Мастер, ну или Куратор — как хотите, нашей группы, по совместительству учитель искусства скрытности и убийства, давал всегда что-то простое и денежное. Например, контракт на устранение личностей, не особо боевых, но зажравшихся и насоливших крупным игрокам. Чаще — насильники и убийцы, совершенно не имеющие границ морали, реже — дворяне, чиновники или даже представители Короны, накосячившие настолько, что Кристофер выносил им смертный приговор. Потому что кэроновцы никогда не промахиваются, ибо знают какой звезды они в противном случае получат.
Иногда мне казалось, что директор играет в Бога. Не очень доброго, но справедливого. Не смотря на то, как мы над ним откровенно стебались, я его уважала — он излучал какую-то особую ару спокойствия, своеобразной мудрости и пафоса. Про никто ничего не знал — история умалчивала даже о том, откуда он. Единственное, что было известно — он далеко не отсюда и его родители достаточно важные люди в своем мире.
Но не об этом. Грядущая неделя обещала быть муторной и без сна — намечалось множество письменных зачетов, где списать не получится. Я понятия не имела, как буду сдавать общемировую историю — по программе мы проходили войну между Фартеамантом и Драйдой. Лисицы и друиды не поделили между собой что-то настолько, что распри и кровавые побоища длились около двух тысяч лет. Все, что я помнила от туда — это полководца кицуне Сарацию Кровожадную, у которой была крайне жуткая традиция — обходить выложенных в ряды павших бойцов и всматриваться в их лица, по слухам даже запоминать. И все. Ни одной даты, ни одного сражения — ничего в памяти не укладывалось, даже под воздействием заклинаний. Другие, как обычно, просто учили, читали учебники, искали дополнительные материалы, а я чувствовала себя полным воробушком, когда смотрела на эти страницы.
