Это был предел. Опустошенная и вымотанная, Аль перестала осознавать действительность. Все, что происходило дальше, было похоже на сон. Внезапно ставшая прозрачной вода, чьи-то ласковые, но сильные руки, которые прижали к надежной груди и потянули вверх, к спасению, длинные, подсвеченные магией голубые волосы, похожие на диковинные водоросли, и, кажется, хвост. Больше в памяти ничего не осталось, потому что тело расслабилось и отдалось на волю спасителя, даря разуму заслуженный отдых.
Альвинора кашляла и исторгала из себя воду, которой успела наглотаться. Кто-то придерживал за спину, чтобы ей было удобнее, и, кажется, использовал магию воды, выкачивая из недоутопленницы лишнюю жидкость. С трудом разлепив веки, Аль попыталась разглядеть благодетеля, но увидела лишь водопад голубых волос и кусочек щеки. Дышать было тяжело, в груди будто пылал огонь, горло саднило, но жизни, кажется, больше ничто не угрожало.
Альвинору била крупная дрожь то ли от холода, то ли от слабости: не было сил даже на то, чтобы поднять руку и смахнуть с лица прилипшие пряди. Чьи-то заботливые пальцы осторожно убрали волосы назад, и Аль утонула в глубоких бирюзовых глазах. Эти лицо и улыбка, голубые волосы и ласковый взгляд были знакомы.
— Узнала? — понятливо отозвался спаситель. — Я Сирион, Сирион Данмар.
Она скосила глаза на нижнюю часть его тела и увидела стройные ноги в палтах. Эх, а под водой точно был хвост, ей же не показалось? Да, это тот парень-русал, с которым она познакомилась в купальне, когда по воле Лэндгвэйна забрела в мужскую секцию.
Говорить нестерпимо больно, поэтому Альвинора кивнула и огляделась. Те немногие адепты, которые присутствовали на берегу, имели весьма потрепанный вид, но сильных повреждений, вроде бы, ни у кого не было. Что же тут случилось?
На голову легла ставшая родной ладонь, а над ухом прозвучал усталый голос:
— Живая…
Полулежа в объятиях русала, Аль тем не менее попыталась повернуть голову и посмотреть на Верманда, но он сам поспешил приблизиться. Мокрый, покрытый ссадинами и царапинами, оборотень обеспокоенно заглядывал ей в лицо, разминал пальцы и согревал их своим дыханием.
— Сейчас я тебя высушу, — заботливо сказал он.
— Себя сначала высушите, адепт ван Каттер, а потом посетите лазарет, — прогремело где-то вверху, и вздрогнула не только Альвинора, но и ее спасители.
— Господин архимагистр… — пробормотал Сирион.
— Адепт Данмар, адепт ван Катгер, вам сегодня же выпишут премии за спасение жизни нашей первокурсницы. Хорошая командная работа! И да, отработки я вам прощаю. Приведите себя в порядок и отдыхайте, — распорядился темный декан, — а заботу об адептке Арис я возьму на себя, — и, не дав опомниться, подхватил Аль на руки.
