«Ладно, не буду пока загадывать. Дальше видно будет. Мне ещё предстоит изучить нашего дражайшего босса вдоль и поперёк…»
— Хм, вдоль и поперёк, да? Ну-ну! — гендиректор иронично приподнял бровь.
«… и максимально постараться не допускать подобных оплошностей в дальнейшем».
— А у тебя чувство самосохранения всё-таки работает, как я посмотрю… — пробормотал он и… усмехнулся!
«Ой, сейчас побегу готовить ужин, чтобы мама лишний раз не напрягалась. А то Алёшка уже протестует против голодовки».
— Кстати о птичках…
Алекс взглянул на печенье. Аппетит понемногу возвращался, поэтому мужчина откусил небольшой кусочек, медленно его прожевал, смакуя и прикрыв глаза.
— Да! Похоже, я снова в строю!
Он уже с меньшим неприятием принялся читать дальше:
«Хотела извиниться перед ним за вчерашнее, но Мистер Суровость посмотрел на меня таким взглядом, что я поспешила испариться в свой так называемый кабинет. Похоже, он ещё не остыл. Придётся до конца дня избегать с ним встреч, чтобы ещё чего не случилось».
— Так-так… Значит, мне тогда не показалось, что ты от меня весь день пряталась…
«Нет уж, быть уволенной я точно не хочу. Эта работа мой шанс вытащить семью из нищеты…»
Телефонный звонок прервал чтение душевных излияний «Золушки»: Дэн хотел уточнить некоторые детали перед предстоящим собранием. Алекс взглянул на часы. До совещания оставалось двадцать две минуты, а он так и не выяснил, куда делась эта «писательница». Мужчина с сожалением листал исписанные страницы (очень уж хотелось познакомиться с их содержанием прямо сейчас), пока не наткнулся на сегодняшнюю дату.
«И снова понедельник. Вот уже две недели я работаю в «Вайлет-компани» и никак не могу извиниться перед Алексеем Викторовичем».
— Ищущий да найдёт возможность! — философски заметил гендиректор.
«Все мои попытки сходят на нет, стоит только увидеть, как смотрит на меня Мистер Суровость. Наверное, жалеет, что тогда не уволил, и всячески ищет повод это сделать. В очередной раз я открываю рот, как выброшенная на берег рыба, и пытаюсь выдавить из себя слова извинения, но потом закрываю его и уплываю в глубокие воды. Просто не знаю, как завести разговор о нашем фееричном знакомстве, чтобы при этом он не выкинул меня не только из моего скромного кабинетика, но и из компании. Да и не могу же я обсуждать с ним это при всех: ни к чему афишировать нашу первую встречу. Не подкарауливать же его где-нибудь в коридоре! Ещё толки пойдут, а мне и так проблем хватает. Зайти в кабинет к генеральному у меня повода нет, и, наверное, никогда не появится…»
