Он единственный выжил. Только у него сердце и легкие подлежали восстановлению. Может потому, что их не задело прогибающимся металлом внутренностей птицы. Или потому, что та часть птицы, в которой летел он, зашиблась об землю на несколько мгновений позднее, а вся сила удара ушла на родителей. А может… или все то было к тайнам жизни? Вроде и понятым, вроде уже расковырянным дочиста, но… Эта жизнь иногда подкидывала сюрпризы. Дикая природа… Иногда ее действия были непредсказуемы. Вот почему они упали с одной высоты, одинаково были смяты и раздавлены, но выжил только он один?..
А впрочем, Кристанран и не думал ни о чем таком. Он сколько-то мгновений рассматривал потолок комнаты, в которой лежал, узнавая давно привычные узоры. Он запоздало отметил, что через просторные окна с ки-стеклом льется яркий свет. Значит, уже день. Значит, на стенах домов, напоминающих россыпь причудливых кристаллов, сейчас играют солнечные лучи. Город мерцает сотнями бликов, нежных, ярких. То время, когда людям не рекомендовано самим управлять летающими птицами без специальных очков, а лучше — довериться автопилотам, точно выверяющим курс и учитывающим траекторию других летающих средств. Но… Летающие птицы… почему так душу от ужаса скрутило при упоминании о летающих птицах?..
Худой мальчик напряженно всматривался в пространство над собой. Разметались по подушке его длинные волосы, черные с едва приметным синим отливом. Структура волос еще не оправилась полностью — и это с отчаянием заметил его дядя, слишком рано забравший его из лучшего лечебного места этого дома. Тускло заблестели лже-кристаллы в заколках, которыми у висков были собраны волосы — мини-лекарни с обследующей техникой и мини-коллекцией лекарственных капсул.
Запоздало, медленно, Кристанран повернул голову. Увидел два дневных светила — чей свет был немного сглажен ки-стеклом. Увидел рядом мужчину, смутно знакомого, на отца похожего даже, но точно не его. И…
Кианин и человек замерли, встретившись взглядами.
«Если бы мой сын был сейчас жив, то, может, был бы похож на него, — с досадой подумал ученый — и душу его запоздало кольнули муки совести, — Или… мой мальчик был бы другой? Каким бы он был?..»
Но было уже поздно. Его мальчик умер десять с чем-то лет назад. Быть может, он бы смог выжить, если бы не они.
Мужчина невольно сжал кулаки, вспоминая мучительные пытки в плену у исследователей иной цивилизации, сине-серых ящерообразных. Вспомнил слабость и жуткое чувство бессилия, когда перед глазами у него протащили его связанную жену, когда ее распяли на плите перед ним, когда ее резали, то с обезболивающим, то без… Его жену, которая уже тогда была беременна!
