Мы сидели на скамейке. Я, Виталий, Акира и Лера. Ки Ра пристроился за скамейкой, с противоположной от Леры стороны. Ему уже уточнили, что его рисунок взял Акира, но он не спешил мириться с Лерой. Почему-то у них началась неприязнь сразу и, возможно, грозила затянуться надолго.
Солнце светило мне в лицо. Зажмурилась, подставив лицо солнечным лучам. Кусок щеки холодила тень от ветки дерева. И почему-то с этими парнями и девушкой было как-то уютно и спокойно. Казалось, можно было даже спокойно заснуть.
Виталий и Акира тихо пытали Ки Ра. Не он ли известен в китайском интернете под псевдонимом «Бездушный»?.. Тот злился и отвечал, что не он. Потом русский стал допытываться о том рисунке, что они сегодня видели.
— Может, не надо? — мягко сказала Лера.
Они какое-то время молчали.
Я сидела, запрокинув голову на спинку скамейки. Жесткую. Неудобную. Потом моя голова куда-то сползла. Теплое. Странно пахнущее. Хотя и твердое. Кажется, чье-то плечо. Но сидеть так было уютнее, чем головой на скамейке, да и глаза открывать было лень. Я сильно устала…
Тихое мерное шуршанье… Возмущенный писк… приближающаяся зеркальная стена… отразившаяся в ней птица… огромная птица, странной формы из серебристого металла… Удар… боль… много боли… колющая боль в боку… падение… что-то теплое и горячее растекается возле меня…
— Нэ! Нэ! Синайдэкудасай!
Я очнулась напротив зеркальной стены. Растерянно огляделась. Проследила взглядом туда, куда пялились все — и служащие, и сидящие за столиками.
Лужа крови. Молодой парень отчаянно обнимает девушку с изрезанной на боку рубашкой. Белой. Медленно промокающей от ее крови. Кровь стекает сквозь его пальцы тонкие, длинные. Его черные волосы упали ему на лицо, смешались с ее светлыми волосами непонятного оттенка: вроде светло-коричневые, но в свете ламп слегка отливают золотом. Тусклый неясный цвет. Я смотрела, как легли друг на друга и смешались их волосы — ее тонкие и светлые, и его черные и жесткие — как они переплелись друг с другом. Я почему-то завидовала им…
Но эта зеркальная стена… лужа крови на чем-то очень светлом…
Паденье… долгое… совсем не похожее на полет…
Падение… вниз…
Все смазалось… все…
Теплые куски коснулись моего лица…
Все пропало…
— Нэ! Нэ!
Зашумели где-то сбоку, у двери, ведущей куда-то из этого помещения. Девушка и два парня втащили мужчину и женщину в какой-то уродливой тускло-синей одежде. Юноша, державший раненную, поднял голову, отчаянно взглянул на них.
