8:29 — Модератор: Тут я, тут! Просто взяли в штат еще нескольких сотрудников: очень много блогов стало. Я и мой давний напарник не успеваем за всеми следить. Кстати, приветствую всех!
Амэ, как твоя контрольная? Ты что-то в твоем блоге не писала о результатах.
Инъэй, сколько можно терпеть? Я боюсь, что из-за твоей робости ты можешь влипнуть в другую неприятную ситуацию: когда тебя заставят мучить того бедолагу в очках. Это тоже неприятные ощущения.
Кимэн, привет! Надеюсь, ты незримо с нами и у тебя все хорошо или хотя бы норм!
9:20 — Инъэй: Надеюсь, такого не случится. Мне жаль этого парня.
9:36 — Модератор: Инъэй, лучше бы ты послушался Кимэн-куна!
Я… я не хотел было этого говорить…
Но… если честно, меня тоже изводили в школе. Собственно, я поэтому мимо не прошел, когда увидел ту запись в твоем блоге. Не из-за этого упрямого нарушителя правил.
И вот… на третий год моих мук — драться я не додумался учиться, да и у меня не было такого отца, как у Кагэ, который бы меня пнул в нужном направлении — случилась очень страшная ситуация. Когда стали издеваться еще над одним парнем. Тоже очкариком. Я смотрел на него сочувственно, но вступиться сил не хватило.
Да, Кимэн, я был тюфяком! Признаюсь! Знаю, что будь ты тут (хотя, подозреваю, ты все еще с нами, незримо), ты бы так меня назвал. Или похуже. И, знаю, я это заслужил. Мне до сих пор стыдно и больно вспоминать ту историю, хотя она была шесть лет назад…
Но… я тогда так и не решился за него вступиться.
9:45 — Модератор: А однажды мне предложили выбор: если я оболью его томатной пастой и обсыплю мелом с перьями — это все я должен был заготовить и пронести в школу сам — меня простят. Надо мной больше не будут издеваться.
И… я до сих пор не могу порою уснуть, вспоминая, каким гадом я был! Но… я тогда выбрал не его…
Я стал одним из тех, кто его мучил. Меня оставили в покое. А он через два дня спрыгнул с крыши. Правда, он был в отчаянии, не соображал. Поэтому залез только на крышу спортзала. Там был второй или третий этаж. Он только переломал себе ноги. И, кажется, позвоночник. Мы молча стояли у школы и смотрели, как он лежит, скрюченный, на клумбе, среди цветов. Его увезла скорая. Больше мы о нем не слышали. Хотя, вроде, кто-то из учителей упоминал, что после выписки из больницы — он там с год или полгода пролежал — его родители переехали в город в другой префектуре и его перевели в другую школу, там.
Но… я иногда боюсь, что тот старый учитель соврал, пожалев меня и еще двоих моих одноклассников, когда мы опять взмолились рассказать, что случилось с тем парнем. Я боюсь, что тот Макото все-таки умер. Из-за нас. И это ужасное чувство.
