Впервые за всё время я смутилась и стыдливо убрала повреждённую руку за спину. Такой мужчина и мой способ драться отругал! Мне надо учиться драться получше…
Директриса выронила бутылку с лекарством… Та упала… разбилась… капля попала мне на губу… я слизнула… Оказалось, сироп… Степан Фёдорович бросился собирать осколки, палец порезал. Моя мама засуетилась. Он засмеялся, мол, подумаешь, какое боевое ранение! Но от моей мамы не сбежать, если она серьёзно настроена! Тем более, что порезался он сильно: кровь так и текла, густо-густо! Потому под удивлёнными нашими взорами мама при помощи какого-то заговора в полминуты устроила так, что кровь перестала течь, а потом, проводя вдоль раны указательным и средним пальцем, сделала так, что края раны быстро затянулись. Я гордо глянула на Кирилла. Видал, какая у меня мама?! А у тебя такой нет!
После того, как с раной стало лучше, Степан Фёдорович предложил взрослым кое-что обсудить наедине. А на нас мрачно посмотрел. Мол, смотрите у меня: кто будет драться, я за себя не отвечаю. Потому мы тихо и прилично вышли в коридор, подальше от двери. Хотя безумно хотелось подслушать, о чём они там шушукаются. Но мы же гордые! Мы не будем!
Хотя была перемена, коридор вокруг нас быстро опустел. Мы стояли у окна и гордо молчали.
— И что, они всегда теперь будут испаряться при нашем появлении? — задумчиво сказал Кирилл, провожая взором очередных трусов.
— А что? — спросила я небрежно.
— Приятно просто, — мальчишка зловеще ухмыльнулся, — Век бы любовался.
Заинтересованно уточнила:
— Тебя из прежней школы за драки выперли? Или вежливо попросили удалиться?
Кирилл задумчиво почесал бровь:
— Да просто папа решил, что так будет для меня лучше. Эх, а я только-только там Королём стал.
— Кем? — ахнула я.
— Самым главным бандитом, — он приосанился, — Это, правда, была отдельно начальная школа. Но если я буду и дальше усердно тренироваться, то ученики из средней или из старшей школы будут мне не помеха.
— Слышь, у тебя мания величия. Тебе нос о потолок не жмёт, а?
— Опять нарываешься? Синяков мало?
— Думаешь, испугаюсь?
— Да не… — Кирилл окинул меня пристальным взглядом от головы до ног, — У такой дуры чувство страха полностью атрофировалось.
— Гляди, эта мелочь опять петушится! — хмыкнули в другом краю коридора, — Мало им разговора с директрисой.
Когда наглый семиклассник подошёл к нам, чтобы «получше швабру рассмотреть», я подставила ему подножку. И он растянулся на грязном линолеуме. Вскочил, зверея. Подскочивший Кирилл ему руку завернул так, что парень взвыл.
