Во время похода она родила дочь. Резервные войска Дуата, в стане которых находилась Цернунн, были уничтожены. Она с ребёнком сумела спастись и в повозке добраться до дворца Лас-Ивэн, чтобы предупредить конунга о случившемся. Во дворце она никак не могла найти Сагра и в одном из коридоров её настигла вражеская стрела. К счастью для младенца, висевшего у неё за спиной, стрела не прошла насквозь.
В это время в апартаменты правительницы Маджи — Равенны — ломились воины Дуата. Три дня назад у неё тоже родилась дочь. Королева ещё не оправилась от тяжёлых родов и была очень слаба. Взяв ребёнка, она вместе с кормилицей ушла через тайной ход, что вел в тот самый коридор, где лежала Цернунн.
Как только Равенна показалась в коридоре, попала под обстрел и также была смертельно ранена. Кормилица, сопровождавшая королеву, в страхе спряталась за угол. Женщина изредка выглядывала, выжидая момента, чтобы подобраться ближе и спасти хотя бы ребенка.
Умирая, Равенна понимала: воины Дуата вскоре займут этот этаж, что означало смерть для её недавно родившейся дочери. И в этот момент королева увидела Цернунн. Равенна подползла к ней, подменила детей и, откатившись с чужим ребёнком подальше, умерла.
Вскоре этаж действительно заняли воины Дуата во главе с Сагром. Он был глубоко потрясён, увидев свою жену распростёртой на полу, со стрелой в груди. Но на тот момент Цернунн ещё была жива. Она нашла в себе силы прошептать, что резервные полки пали и войск у Дуата больше нет. Но не успела сказать конунгу, что за её плечами чужой ребёнок.
Сагр тогда смог подавить гордость и с остатками войск покинул замок. В суматохе никто не обратил внимания на мёртвую Равенну, державшую в руках настоящую наследницу Дуата.
Всю сцену в коридоре наблюдала старая кормилица, которая пряталась за углом. Несчастная старуха от пережитого ужаса онемела и никак не могла рассказать королю Харальду о том, что произошло. Не могла она и написать, поскольку была неграмотна.
После смерти королевы её отправили в родную деревню: в замке она держалась только по желанию её госпожи. К тому времени, когда кормилица выучила язык немых, у нее начались проблемы с памятью. Она не единожды отправлялась в Лас-Ивэн, но всякий раз забывала, зачем туда идёт. Возвратившись, она вспоминала все и в горе плакала до тех пор, пока не засыпала. А утром все начиналось сначала.
Так продолжалось долгое время и вся деревня считала её сумасшедшей. С памятью у старушки становилось все хуже. Она вспоминала о своём неотложном деле всё реже и реже. Но однажды всё изменилось.
