«Прекрасная богиня Кейтар почитает более всего справедливость и мудрость. Она и ее супруг, бог Мэлдин, правили вместе этими землями, пока он не отказался от бремени власти, утомившись вечной жизнью. Тогда Мэлдин принял облик смертного, чтобы прожить обычную жизнь, как простой человек и уехал подальше от этих мест, дабы не терзать своим видом волоокую Кейтар, которая очень любила мужа и тосковала по нему. Но прекрасная Кейтар не могла вслед за мужем принять облик смертной и оставить наш народ без своего покровительства. Она осталась защищать и направлять нас, и с тех самых пор ждет, когда ее любимый вернется к ней, чтобы снова оберегать эти земли вместе с ним» — так говорила старая Кэсмей маленькой Адарии.
Адария слышала эту историю уже сотни раз, и всегда думала, что Кэсмей выдумала ее, чтобы как-то оправдать угасшие способности ее рода, но теперь Адария задумалась, не была ли старуха и впрямь права? Что если богиня действительно разозлилась на правителей Эгасса и отняла вещие сны у их дочерей из-за того, что те перестали считать женщин равными себе? «Даже если это так, то что я могу поделать? Отец ни за что не согласится, чтобы я правила Эгассом наравне с будущим мужем» — грустно подумала молодая женщина.
Она уже достигла подножия лестницы и вошла в длинный главный зал, на другом конце которого возвышался пустой трон. Сработанный из дорогого темно-красного дерева, он был украшен рыжевато-желтой яшмой и синим, расчерченным золотистыми прожилками лазуритом. Камни эти символизировали золотые пески Эгасса и илистые воды Эги, главной реки, в честь которой страна и получила свое название.
Адария шла вперед, по направлению к двери в зал совещаний, которая находилась в боковой стене, по правую сторону от трона. Невольно она представила на месте правителя себя, гордую, красивую, с тяжелой квадратнозубой короной, усыпанной большими аметистами и речным жемчугом. Что было бы, окажись она волею судеб правительницей до того, как вступит в брак? Но такое могло случиться только если ее отец умрет до того, как ей исполнится двадцать три года. Адария поежилась от подобных предательских мыслей, и поспешила отвести глаза от камней, тускло блестевших на высокой спинке трона.
Дойдя до зала совещаний, молодая женщина увидела, что стражников рядом нет, тяжелая деревянная дверь приоткрыта, и ее отец стоит, повернувшись к ней спиной, а напротив сидит Керант и довольно улыбается. Сердце ее сжалось, при мысли о том, что отец и вправду прочит ей в мужья этого человека. Что же с ним было не так, и почему чутье подсказывало ей сторониться советника? Она хотела было уйти прочь, но тут Керант заметил ее, и улыбка его сделалась еще неприятнее. Правитель Эгасса тут же обернулся, проследив за взглядом советника, и увидел свою дочь. Теперь деваться было некуда, придется все-таки войти в комнату.
