Ева
Спать в одной кровати с Саидом казалось настоящим испытанием. И пусть находились они друг от друга всё равно, что на разных полюсах, а Еве всё равно было не по себе.
Будто принцесса на горошине она металась по постели не находя себе места.
Слишком жарко. Слишком холодно. Слишком неудобно.
Ева прислушивалась к еле слышному дыханию Асманова, раз за разом улавливая его тягучий, мускусный запах. Странно как вообще он умудрялся спать, не обращая внимания на её бесконечное мельтешение.
Хотя, спал ли? Судя по внутреннему чувству тревоги, Ева могла бы поклясться, что Асманов практически не сводит с неё глаз. Что и не удивительно, учитывая на чьих правах, она оказалась в его постели.
Странно как он вообще допустил к себе подопечную Гаджиева, не став сажать её на поводок или запирать в отдельной комнате. Ведь зная Аббаса, любой бы уже давным-давно держал под подушкой пистолет, ожидая от его сестры соответствующего безумия.
Не зная сколько времени ей удалось поспать, Ева оставила кровать сразу же, как в лицо ударил солнечный свет. Словно мышка, она прошмыгнула сначала в ванную, а оттуда прямиком на первый этаж.
- Доброе утро, - поздоровался с ней слегка помятый охранник, вместо вполне логичного вопроса «Куда ты собралась?», пока второй продолжал капаться у себя в телефоне.
- Доброе, - поправила Ева волосы, сжимая ручки пляжной сумки. – Могу я искупаться?
- Конечно, - кивнул мужчина, освобождая путь, чтобы тут же пойти следом. По всем признакам после вчерашнего инцидента, не только она получила по шапке.
Практически пустой пляж встретил Еву бодрящим бризом, прогоняя остатки не состоявшегося сна. Идеальное место чтобы побыть наедине с собственными мыслями.
Заняв первый попавшийся шезлонг, избавилась от короткого сарафана, она вошла в прохладную воду.
В последнее время Ева всё чаще и чаще вспоминала про Аббаса. Чем дольше они были на расстоянии друг от друга, тем отчётливей её память вырисовывала его, не упуская ни малейшей детали.
Перебитый нос. Высокий лоб, из-за чего на чёрные глаза находили широкие брови, делая и без того грубое лицо ещё страшней. Прокуренный голос, который, кто-то вполне искренне мог бы назвать сексуальным и тело, покрытое густой растительностью.
Сколько раз она слышала о таком явлении как стокгольмский синдром. Вот только, почему-то ни разу за свою жизнь рядом с Аббасом не испытала ничего даже отдаленно напоминающего симпатию. Он её унижал, причинял боль, насиловал, а она всё равно хотела только одного – сбежать. Освободиться! Вырваться из этого нескончаемого лабиринта!
