Единственное, на что хватило времени – сжаться и поднять руки, в попытке хоть немного ослабить удар.
Казалось, что всего за одну секунду планета сошла с орбиты, а мир с ума.
Что она сделала не так? За что опять разгневала Богов, вызывая нас вою голову всё это безумие?
Сильным толчок практически сбил Еву с ног, из-за чего глухой звук удара и разбитого стекла донеслись до нее, словно через толщу воды:
- Я же предупреждал не ходить без охраны, - мужской голос напоминал рык тигра. Многослойный, глубокий и до трепета пугающий.
- С-саид? - окольцованная и прижатая к каменной груди, Ева пришла в себя в его крепких тисках.
По его пиджаку стекала вода, а на мраморном полу лежали десятки крупных осколков вперемешку с переломанными розами.
- Зачем ты привёл её сюда?! – снова закричала женщина, но на этот раз её держал охранник Асманова. Извиваясь будто змея, она всё ещё прибывала в своём необъяснимом помешательстве, готовая вцепиться в Еву, разрывая на клочья. – И не говори, что не знаешь, кто эта тварь!
Наверное, не звучи так громко в банкетном зале музыка и её истерика наверняка бы ни за что на свете не осталась без внимания.
- Успокойся, Марина, - сухо проговорил Саид, смахивая с плеча воду. – Она не виновата в том, что натворил её брат и не несёт ответственности за смерть твоего мужа. Так что хватит уже кричать как истеричка. Ты умудрилась до чёртиков напугать дочь, а ребёнок не должен видеть свою мать в подобном виде, - шумно выдохнул, кивая своему телохнанителю в сторону выхода. - Выведи её на свежий воздух, Ваха. Пусть прейдет в чувства.
- Нет! – взбунтовалась женщина, начиная брыкаться ещё сильнее прежнего, но разговор с Саидом оказался коротким и уже через секунду крепкий мужчина выволок её на террасу.
- Смотрю тебе нравится находить проблемы на свою голову, - снова зарычал Асманов, поворачиваясь к перепуганной Еве. - Или ты думала, что я от нечего делать приставил к тебя охрану?
- У т-тебя кровь, - полностью проигнорировала его слова, указывая дрожащим пальцем на воротник. - Много крови...
Саид
Он был в гневе. И не просто в гневе, а в самой настоящей ярости! Дикой, необузданной, животной ярости!
Казалось, ещё немного и он отравится собственной злобой. Челюсти сводило в нервной судороге, из-за чего слова утопали в скрипе и скрежете крепко стиснутых зубов, напоминая звериное рычание.
Всего за несколько минут Ева умудрилась окончательно и бесповоротно похоронить этот вечер.
