Прямо перед ней, привязанный за руки висел избитый до полусмерти человек. Постанывая будто подстреленное животное, он слегка покачивался не в состоянии удержаться на переломанных ногах.
Обезображенное лицо покрывали огромные синяки и гематомы, а опухшие и рассечённые веки практически не открывались.
Ещё никогда в жизни Ева не видела столько крови.
Столько… что голова начала идти кругом, в любой момент собираясь погрузить её в спасительную темноту.
Запечённая, она багровыми каплями стекала по его одежде, словно на него вывили целое ведро краски. Казалось, что она была повсюду. В его волосах, на лице, шее, разорванной рубашке и переломанной грудине. Брюках, полу, стенах… И винцом всего этого безумия был Саид Асманов.
Потирая испачканными в кровь руками, сбитые костяшки, он буравил Еву настолько жутким взглядом, что её ту же закачало на ватных ногах.
- Слей мне, - приказал мужчина и его тяжелый голос сработал как электрошек, вырывая её из спасительного тумана, в который она вот-вот была готова окунуться, лишаясь сознания.
Ева сама не понимала, откуда у неё взялись силы сдвинуться с места. Тело двигалось, будто им управляют как самой настоящей марионеткой. Желание жить вело Еву вперёд даже тогда, когда она всем своим естеством хотела только одного – бежать куда глаза глядят!
Но нет. Инстинкт самосохранения и власть, которую обрёл над ней этот пугающий мужчина, не позволили даже дёрнуться в сторону распахнутой двери.
Не чувствуя земли под ногами, она подошла к Асманову, поднося графин к его огромным рукам. Прозрачная вода спадала на пол разорванными, розовыми ошмётками, пока Саид продолжал делать вид, словно ничего не происходит. Словно всего в метре от них не качался до смерти избитый человек, постанывая и дёргаясь от боли.
- Хочешь знать, почему я сделала это?
- Н-нет… - невнятно и очень сухо проговорила Ева срывающимся на шепот голосом, нервно мотнув головой.
Но это был не вопрос. Это была констатация факта. «Хочешь!» И точка…
Саид Асманов не просто так позвал сюда Еву. Не просто так заставил её увидеть свою жертву и не просто так начал эту тему.
- Больше всего я не выношу людей, которые пользуются моей добротой, - многозначительно произнёс мужчина, встряхивая руками, избавляясь от воды, и в груди Евы что-то ёкнуло, начиная неприятно зудеть. – Тех, кто приходит в мой дом. Делят со мной один хлеб, а затем злоупотреблют этими благами.
Его убийственный и совершенно не человеческий взгляд прошелся по Еве, расщепляя на атомы. И она и сама не поняла, как её остекленевшие глаза наполнились слезами страха и ужаса.
