- Почему мужчины делают это? Почему…
- Потому что не умеют по-другому, - перебила её Зара. – Они не умеют избавляться от своей боли. Не умеют её ни переваривать, ни расщеплять. Только передавать её кому-то другому. Сначала у него была Сабина. Теперь я. А когда он найдёт себе другую любимицу, мешком для отходов станешь уже ты. Относись к моим словам как хочешь, маленькая Ева, - «маленькая Ева»? Как же сильно она ненавидела это сочетание. Кислое, с привкусом горького табака и тёрпкого мускуса. - Но, к сожалению, ещё никто этого не избежал. А теперь, прости, я должна вернуться к себе в комнату и ждать когда меня захочет увидеть Асманов.
* * *
- Это нормально? – посмотрела Ева на сидящую за столом Иман. И хоть ничего конкретного она не спросила, а женщина всё равно поняла, о чём именно идёт речь.
Обычные несколько часов затянулись практически на два дня. И всё что делал в этот период Саид, вызывало у неё стойкое ощущение опасности.
Его встречи. Телефонные разговоры. Часы, проведённые в спортзале. И женские стоны, от которых холодела кровь.
Он напоминал бездушного робота. Ходил из комнаты в комнату, словно на самом деле собирался, кого-то убить.
Отсчитывал секунды. Вымерял всё до последнего миллиметра. И просчитывал каждоё своё действие.
Воистину машина для убийств и ничего больше.
- Я бы так не сказала, - поправила Иман чёрный платок. На данный момент только она была в курсе случившегося с Сабиной. Только она присутствовала на её похоронах. И только ей было известно о планах Асманова. – Наш хозяин не любит сюрпризы. Так что чем больше их оказывается, тем хуже складывается ситуация.
- Для него или нас?
- Пойдём со мной, - появился на пороге столовой один из личной охраны Саида, готовый в любой момент схватить Еву за шиворот и выволочить в коридор. – Тебя хотят видеть.
Ничего не ответив, она поднялась на ватные ноги, загривком чувствуя что-то не то.
Почему Асманов решил увидеть её до того как сумел окончательно остыть? И почему не пришел за ней сам, как это было прежде.
Но нет. То как она шла сейчас в сопровождении угрюмого охранника, слишком сильно напоминало Еве поход в конюшню.
Точно такое же ощущение тревоги.
Те же приглушенные звуки шагов, будто она наблюдает за всем происходящим со стороны.
И то же самое безумное биение сердца, от которого хочется пустить в себя пулю, только бы не проходить через всё это снова!
Она волочила ноги по длинному коридору, словно они были чужими. Перед глазами всё поплыло. И двери, и стены, и дорогие картины – все вокруг меня превратилось в неразборчивые серые пятна. Как будто кто-то плеснул растворитель на только что нарисованный холст.
