А иначе чем объяснить, что вроде бы приличные с виду люди превращаются в готовых придушить любого, кто встанет на их пути к заветному окошку? Ну или по меньшей мере сцепиться в словесной баталии с себе подобными, отстаивая собственные интересы не на жизнь, а на смерть.
— Кто последний? — произнесла набившую оскомину за последние полчаса фразу востроносая женщина в берете.
Саша от нечего делать разглядывала новую жертву, вздумавшую воспользоваться услугами почты в опасной близости от Нового года. Та отряхивала пальто от стремительно тающих снежинок и пыталась разобраться в самой большой загадке этого вечера: где тот субъект, что олицетворяет хвост очереди. Пока что особых успехов она не добилась.
— За мной мужчина в зеленой куртке занимал, а за ним еще двое.
— Нет, последней женщина с детьми была, они отошли, но сказали — вернутся.
— Не знаем, спрашивайте вон там, — народ поджимал губы и отворачивался.
Дама в берете хмурилась и что-то бурчала под нос о сломанном терминале с талончиками. Саша вздохнула и в очередной раз проверила, не исчез ли из поля зрения вертлявый тощий пацан в синих наушниках поверх шапки. Именно после него наступал ее черед на вожделенный доступ к телу грузной медлительной тетки неопределенного возраста с пережженными перекисью волосами и лицом равнодушной лягушки. Казалось, даже если сейчас в отделение ворвется Киану Ривз и трагично и убедительно возопит, что для спасения мира ему нужно, чтобы она поторопилась, тетя «в танке» выдаст коронное: «Вас много, а я одна! Ждите свою очередь, мужчина», — и вот ни на граммулечку не ускорится. Ибо нечего тут!
Кстати, эта самая… — Саша прищурилась, силясь прочитать надпись на ее бейдже, ну и имечко — Иветта Касимова громко возвестила, что конверты кончились. И марки тоже, да и из упаковки только огромные коробки остались.
По очереди пошла рябь из пока тихого, но не предвещающего ничего хорошего роптания. Гул набирал силу и обороты, народ переглядывался, мгновенно сплотившись пред общим ненастьем. Вот только еще бабулька в клетчатом платочке готова была оттаскать за волосы эффектную брюнетку с ярким маникюром, а поди ж ты, они уже, дополняя друг друга, как в на совесть отрепетированной постановке, сыпали возмущенными проклятиями и призывали кару небесную на все чертово отделение во главе с невозмутимой Касимовой.
— Как так кончились?
— Мы тут что же, сорок минут стояли просто так?
— Да вы издеваетесь?!
— Где у вас здесь жалобная книга?
