* * *
Каспиан не мог отогнать страх на коже.
Генрик стоял в центре комнаты. Его темный плащ и женщины, которых он взял с собой, словно отбрасывали тени в обычно ярком солнечном зале, словно он впитывал весь свет из комнаты. Может, так и было.
— Ах, приятно быть дома, — Генрик махнул рукой, и женщина справа шагнула вперед, кланяясь, и сняла плащ с его плеч, поклонилась снова и покинула комнату.
Что-то в этом вызвало зуд на коже Каспиана, страх задержался, а то и стал хуже.
Под плащом Генрик был в нарядной рубашке и штанах черного цвета с шелковыми вставками. Генрику всегда нравилась роскошь, но жрецы жили скромно. Родители могли отослать его куда угодно, но выбрали храм Перуна, где он должен был думать о том, что наделал, искать искупления, жить скромно. Это не исправило бы то, что он сделал с Доротой, это не было истинным наказанием, но его родители хотя бы пытались.
Но Генрик стал главой Культа Велеса, не став извиняться, переживать, не думая о скромности. Он ушел от последствий того, что сделал, как всегда.
Грохот, Каспиан повернулся. Мама стояла на пороге, побелев, чашки упали на пол.
— Генрик? — она сжала дверную раму, хмурясь. — Что ты тут делаешь?
Генрик прошел к маме, напряженно обнял ее.
— Я вернулся домой! Ты не рада? — слова звучали фальшиво, наигранно.
Мама озиралась, пятясь, поджав губы.
— Конечно… Конечно, рада, — она продолжала озираться, на миг с ужасом взглянула на Каспиана.
Генрик улыбнулся и прошел к ближайшему стулу, где сел, отклонился, закинул ногу на ногу. Одна из женщин без слов подняла чашки с пола, расставила их на столе. Другая из его подопечных пропала в коридоре.
— Присядьте, — Генрик указал ему и маме на другие стулья в зале.
Каспиан сжал кулаки, кровь наполняла их, кипела, раскаленная. Часть его хотела схватить Генрика за воротник и заставить заплатить за преступления, от которых он сбежал, за Дороту и за всех, кому навредил его культ. Часть его хотела убить брата, тут, за то, что он вызвал такой ужас у их матери, даже на миг.
«Подопечная» Генрика вернулась с бутылкой вина, которая была явно из их погреба, налила ему кубок и отошла. Каспиан хотел задушить Генрика за то, что он посмел прийти сюда, но армия нападет в ответ. Пока не прибыли войска лорда Граната, ему придется играть.
Каспиан с неохотой сел напротив Генрика, мама стояла, сжимая стул перед собой. Она не сводила взгляда с Генрика.
— Я разочарован в тебе, мама. Ты не сообщила мне о смерти папы, — сказал Генрик, крутя бокал с вином. — Когда-то я был его наследником, я хотел бы попрощаться, — Генрик посмотрел на нее, как кот на добычу.
