— Очень жаль, что ты поняла все превратно, — впервые, за все время этой откровенной беседы, смутился О’Нил. — Ты действительно мне очень понравилась, и я просто голову теряю, когда нахожусь рядом с тобой.
Эти слова американца не лишены были истины. Он, расценивая Бероеву, как предмет своих вожделений, и уверившись, что она от него без ума, сам, до такой степени запал на эту красавицу, что непременно хотел с ней обхождения более близкого, чем простое сотрудничество. Однако, та быстро осадила этого слишком рьяного кавалера и вернула его «на место». «А, ты не так уж проста», — рассуждал специальный агент ФБР-а, когда они расходились по своим комнатушкам, чтобы немного отдохнуть перед близившимся обедом.
Весь остаток дня прошел в размышлениях и разработке дальнейшей стратегии, на тот случай, если придет отрицательный ответ на проведение общей эвакуации. Оксана убедила себя в том, что в этом случае она непременно должна побывать в том месте, где ученые производят свои исследования. В этой мысли ее укрепил еще один произошедший на станции случай.
В половине седьмого вечера явилась научная часть личного состава «Зимовки», но прибыли они только втроем. Оксана, как раз, бесцельно слонялась по коридорам, пытаясь мысленно разрешить созданную кем-то загадку, когда с улицы ввалились всего-лишь трое ученных.
— А, где ваш четвертый? — сразу же попыталась разузнать российская сыщица, — На улице что ли замерз?
Научные сотрудники предпочли отмолчаться, отводя глаза в стороны и не желая встречаться с зорким взглядом опытной сотрудницы МУРа.
— Так. Я не поняла? — спросила Бероева, придавая своему распрекрасному личику гневное выражение, — Это что еще за игры — в молчанку? Я так понимаю, у нас еще один пропавший генетик? Я вижу «Зверюге» сильно нравится наша российская «человечина», которую он стал предпочитать американской.
Она безошибочно определила, что в наличии все, кроме Григоровича. «Сначала Попов, затем этот. Еще трое из гражданской обслуги. Если так пойдет дальше, я тут скоро останусь с одним только Джонни», — словно молния, пронеслась в ее голове неприятная мысль, и невольно сжалось «похолодевшее» сердце. Вслух же, оставляя для остальных свои эмоции непостижимыми, Оксана произнесла:
— Значит так: идите немедленно раздеваться, а потом общенаучный сбор в зале для совещаний. Респект?
— Да, — нехотя, хором, все ученые подтвердили свою готовность исполнить указание московской оперативницы.
