— Да, Вы совершено правы, — согласился офицер и тут же добавил, — я пришлю к ней на охрану двоих своих людей, и они будут постоянно дежурить возле палаты. А вы, в свою очередь, поместите ее, пожалуйста, в отдельные благоустроенные апартаменты.
— Это вполне осуществимо. Не волнуйтесь, мы именно так и поступим, — закончил разговор опытный доктор.
Эдуард Владиславович вышел из кабинета, позвонил Рыкову и Громову и велел им немедленно прибыть в больницу. Дождавшись их появления, Корнилов выразил им свое пожелание:
— Вот что ребята. С сегодняшнего дня вы переезжаете жить к палате Екатерины Сергеевны, пока она не придет в себя и отсюда не переедет. И смотрите: на этот раз не облажайтесь, а следите так, чтобы ни одна муха не просочилась. Все ли понятно?
Услышав заверения, что телохранители его отлично поняли, и что на этот раз ничего непредсказуемого не случится, генерал, устроив возле палаты Вернер круглосуточный пост, с «тяжелым сердцем» отправился восвояси.
Екатерина же в этот момент находилась между жизнью и смертью. В ее воспаленном мозгу «проносилась» вся ее прошлая жизнь, возникшая в тяжелых воспоминаниях…
Глава V
Неблагополучная семья
Детство Ветровой Катеньки протекало в провинциальном небольшом городке, имеющим население не более десяти тысяч человек. Ее родители имели пристрастие к злоупотреблению спиртными напитками, причем, мать была еще и женщиной достаточно легкого поведения. У них в квартире постоянно находились странные посетители, которые охотно пользовались ее услугами, направленными на предоставление в торговлю своего довольно красивого тела. При этом, плата, в основном, осуществлялась вино-водочными изделиями.
Отец настолько со всем этим смирился, что невольно принимал участие во всех этих непристойностях, ожидая полагающейся ему порции спиртосодержащих напитков. Он давно уже потерял работу, так как хоть и был специалистом высокой квалификации, но сотрудники, страдающие алкогольной зависимостью, никогда и нигде не пользовались значительным спросом.
Девочка росла в жестоких условиях. Мать издевалась над ней, как могла.
Это была молодая еще женщина: ей едва перевалило за тридцать. Тем не менее выглядела она гораздо старше своих полных лет. Ее еще достаточно красивое лицо носило следы длительного беспробудного пьянства, выражавшегося в мешках под глазами, обвисшей и обрюзглой коже, синюшном оттенке. Начинающее полнеть тело довершало печальный образ общественного падения этой некогда красивейшей женщины. Единственное, что еще выдавало в ней желание к жизни — это ее темно-голубые сияющие глаза, «горящие» озорным девичьим блеском. К своей одежде она давно уже относилась небрежно и совершенно не придавала значения тому, как она сейчас выглядит. Имя, которое носила та женщина: Ветрова Людмила Витальевна.
