В субботу, как они о том условились накануне, Кирилл стоял в прихожей Вариной квартиры и терпеливо ждал, когда она соберётся, вежливо отказавшись от попыток мамы Вари напоить его чаем.
Он чувствовал себя неловко. Что знала эта женщина о его отношениях с ее дочерью? Была ли в курсе, что та ждёт ребенка, которого должна будет отдать, если только он того потребует? Или Варя до сих пор от нее скрывала сам факт своей беременности?
Да и возможно ли было его скрыть? Даже если представить, что каким-то невероятным образом Маргарита Васильевна не замечала уже ощутимо округлившегося животика, то были же ещё какие-то весьма явные признаки, легко читавшиеся женщинами. И что сказать матери Вари, если она вдруг поинтересуется его намерениями относительно своей дочери — он не знал. Также, как не знал того, что рассказала о нем матери сама Варя.
И потому предпочел держать дистанцию. Хотя в последнее время понял, что ему становится мало того, что есть — мало сопровождать Варю во время визитов к врачу, мало пусть и ежедневных, но всего лишь телефонных разговоров. Побывав на УЗИ, он вдруг ощутил, сколь многое, наверное, упускает, не находясь рядом с Варей каждый день. Впрочем, это упущение он намерен был сегодня же исправить.
Неожиданный звонок в дверь — резкий и требовательный, заставил его вздрогнуть. Так звонят разве что коллекторы или соседи снизу, которых затопили.
— Я открою, — крикнул Кирилл в сторону залы и, распахнув дверь, даже брови от удивления приподнял при виде представшей его взору картины.
Его бывшая жена собственной персоной. И, надо было полагать, пожаловала она сюда не за тем, чтобы справиться о здоровье Вариной мамы или дружески поболтать с самой Варей за чашечкой чего-нибудь.
— Что тебе нужно? — спросил он сходу, не выказывая ни малейшего намерения пропускать Элю в дом.
— Фу, как невежливо, Кирюша, — изящно поморщилась Эля — ровно настолько, чтобы выказать ему свое неодобрение, но при этом не заработать морщин. — Во-первых, здравствуй. Во-вторых, тот же вопрос — что ты здесь делаешь?
Он едва не заржал от такой наглости. Припереться туда, где ее совершенно очевидно не ждали, и ещё требовать от него объяснений!
Неверяще покачав головой, Кирилл ответил:
— Тебя это не касается. Говори, за чем пришла, и — уходи. Нам сейчас некогда.
— ВАМ некогда? — переспросила Эльвира, сделав упор на слове «вам».
— Ты вроде бы не глухая, — хмыкнул он в ответ. — Говори или я закрываю дверь.
