А затем я подняла голову, посмотрела в глаза мужчине и без всякого стеснения рявкнула:
— Ты идиот! А ты чем думал? — напустилась я на парня. — Чудо, что промедление не стоило ему жизни!
Парень зло сверкнул глазами. Видать, к выговорам не привык. Но мне было всё равно. Меня несло. Когда во мне включается фельдшер, всё остальное отключается, потому что, оказывая первую помощь, врач должен быть сосредоточен на пациенте, и пусть все миры вселенной ждут.
— Я узнал только сегодня, — парень не только быстро успокоился, но и зачем-то решил объясниться.
Его реплику я отметила лишь краем сознания. Меня полностью занимал Ён. Точнее, его мизинец и безымянный палец на его левой руке. Не знаю, что он делал с мечом. Вряд ли я вообще смогу понять, настолько пальцы распухли.
Кожа посинела, приобрела фиолетовый оттенок, кое-где уже переходящий в чёрный. Я подушечкой пальца тронула фалангу мизинца. Послышался характерный хрустящий звук. А ещё от поражённых пальцев шёл гнилостный запах. Ошибиться с диагнозом просто невозможно — влажная гангрена.
— Даже группа сильнейших целителей не смогла бы справиться. Господин, я подвёл вас, я больше не достоин следовать за вами. Я лишь надеюсь, что смогу доставить вас домой до того, как умру.
Он попыталась забрать у меня руку!
— Идиот, — повторила я. — Стоять!
— Выполняй приказы госпожи, как мои, — поддержал меня парень.
— Госпожа… Вы можете мне помочь?!
— Твой господин вчера тоже утверждал, что обязательно помрёт. Смотри, живее всех живых.
Я подтащила к окну кресла, велела Ёну сесть.
И вызвала скальпель.
— Магия смерти?! — дёрнулся Ён.
Кажется, он собирался вскочить.
— Сидеть!
— Сидеть! — получилось слаженно, будто мы с парнем репетировали.
Почему в последнее время мне так не везёт на пациентов? То истеричка отрезвляющую пощёчину назвала избиением, то парень в меня ножом кидался, теперь очередной буйный пациент. Мысли проносились фоном, не задерживаясь в сознании. Я работала.
Я повторила трюк с усыплением — уколола Ёна в плечо, и он безвольно обмяк, запрокинув голову. Я перехватила его руку за запястье, ещё раз осмотрела, уже внимательнее.
— Да он счастливчик, — фыркнула я.
Подоконник вместо хирургического стола…
Я метнулась к комоду. Бинты и шёлковые нити я ещё вчера с небольшим запасом приготовила. Как чувствовала, что пригодится.
— Почему? — парень наблюдал за мной с нескрываемым интересом.
— Потому что поражены только концевая и средняя фаланги, основная — лишь частично.
