До остановки мы шли не торопясь. Лицо обдувал нёсший прохладу и утреннюю свежесть ветерок, но я совершенно не мёрзла. Крайт уютно ворчал, справедливо ругая меня за рискованные действия и беспечное отношение к своему здоровью. Было немного стыдно за то, что я не рассказываю правду, но я твёрдо решила сначала выслушать маску, а уже потом признаюсь другу, что не было никакого призыва. Да и не на улице уникальный артефакт обсуждать.
Крайт помог мне сесть в дилижанс. Отъезжая, я видела, что он не ушёл сразу, а смотрел мне вслед. Я помахала, и Крайт ответил.
Я так и осталась у окна. Утром, когда все стремятся в центр, дилижанс из центра был полупустой. Я смотрела на город… Вызывать целителя, конечно, перебор. Зайду в аптеку, возьму что-нибудь от головной боли и хватит. А вот ехать ли мне сразу домой, как сказал господин Флэт? Если грану Мириан я худо-бедно защитила, то кто защитит других?
Через полчаса я взбегала по лестнице к квартире покойной граны Дойли. Потянулась к звонку. Внезапно моя затея показалась мне невероятно глупой и смешной. Кем я себя возомнила, следователем? Я так и замерла с вытянутой рукой. Здравый смысл говорил, что нечего позориться, и в то же время я не находила себе оправданий, чтобы развернуться и трусливо сбежать. А вдруг я могу помочь?
Так я и топталась. Уйти совесть не позволяла, позвонить в квартиру — неловкость. У людей горе, а я с вопросами…
— Что вам, грана?
Я вздрогнула.
На меня неприветливо смотрела Дойли, скинувшая лет тридцать. Дочь?
— Добрый день, — я склонила голову. — Я пришла выразить свои соболезнования. И передать соболезнования граны Мириан. Я её квартирантка.
Теплоты во взгляде женщины не прибавилось.
— Благодарю, — сухо произнесла она.
Самый толстокожий поймёт, что визиту не рады. Я стушевалась ещё больше, но упёрто осталась стоять на своём. Спросить в лоб мне смелости не хватило, и я попробовала намекнуть:
— Очень жаль, что полноценное расследование не проводится.
— Маму осматривали. Никаких следов не нашли.
— Даже в ауре? Простите. Просто я маг, хоть и другой специальности.
— И что?
— Если смерти, как говорят, действительно не случайны, то виновный должен ответить.
Женщина как-то устало ссутулилась, по её щеке скатилась слеза.
— Дурочка наивная, ты веришь, что кому-то будет до нас дело?
— Вообще-то шанс есть. Я подозреваю, что у людей забирают жизненные силы, а это не просто убийство, а особо тяжкое преступление, и заниматься им полагается не городской страже, а королевской службе безопасности. Я бы написала заявление, но желательно предъявить что-то кроме статистики.
