А незваный гость все так же звонит в дверь, точно уверенный, что Игорь дома. И лишь немногие в курсе места его обитания этой ночью: Самурай, Димыч и профессор. И ни один вариант Игоря не устраивает. Но открывать все равно надо, потому как чутье Игоря редко подводит. А сейчас оно просто вопит, что тот, кто явился в такую рань – позарез нуждается в его помощи.
И каково же его удивление, когда он, чуть дыша выбравшись от Маруси, открывает входную дверь и видит перед собой дрожащую белокурую девушку в коротком васильковом платье.
— Полина? — выдыхает изумленно и рывком втягивает девушку в квартиру, чтобы через пять минут отпаивать обжигающим кофе с коньяком, пережидая ее тихую истерику.
— Паулина, — тихо произносит девчонка, когда Игорь уже начал думать, что она так и отмолчится. А его неустанно тянет в спальню, к своей девочке. И желание сбежать, запереться на все замки и нырнуть под одеяло, прижаться к горячему телу, жжет пятки. И Игорю стоит огромных усилий, чтобы не плюнуть на все и не сделать, как хочется. Тем более что он уже давно так не поступал. Посмотрев на сжавшуюся в комок девчонку, так не похожую на ту оторву, что сносила башню его другу, тяжело выдыхает, почесав затылок и выгоняя непрошеные мысли из головы. Ненадолго, пока не разберется, что эту красотку привело к нему посреди ночи, да еще одну. И куда только профессор смотрит?
— Ну если это тебе так важно, Паулина, — с легким сарказмом. — Может, наконец, объяснишь, что случилось?
Она смотрит на него заплаканными глазами, в которых столько отчаяния и черной вязкой боли, и колючее предчувствие толкает в спину. Все внутри холодеет, когда он вдруг понимает, что Полька может находиться здесь только по одной причине: с профессором что-то случилось.
— Что? — неожиданно хрипло, балансируя на грани: он не перенесет еще одной потери. Не сейчас, когда он только собрал себя по кускам. Только не сейчас. И прикрывает глаза, спрашивая с надеждой, что ему померещилось и предчувствие обмануло: — Что с Тимом?
— Он меня бросил, — тихо всхлипнув, шепчет девчонка.
Игорь смотрит ошарашено. И то холодное, липкое, что успело связать его по рукам и ногам, медленно расслабляет свои путы.
— Бросил, — повторяет девчонка. — Просто развернулся и уехал в ночь. А я…я сказала, чтобы он больше не возвращался, раз ему гонки важнее меня. Раз ему плевать на себя и…меня. Искала, его искала. Нашла, — горькая усмешка трогает ее тонкие губы. — Лучше бы не находила. Нет, я понимаю. Не пара я ему, вот только люблю его. И ребенок…и…я не знаю, что мне делать. Совсем не знаю, — и снова утыкается в чашку.
