А у Димыча надо обязательно координаты взять: он хорошего специалиста рекомендовал. Но не сейчас. Сейчас Игорю на свежий воздух хорошо бы, а потом уже с ясной головой к решению задачки. И никакой личной заинтересованности. Как минимум, пока не окажется с ней в безопасном месте. Так легче. А там видно будет. А пока – пробежка, как лекарство.
Спортивный костюм, бейсболка, пуговицы наушников в ушах и привычный маршрут: через парк, по мостовой вдоль реки, снова парк и полупустой двор. Ночь медленно уступает место предрассветным сумеркам. Город дышит утренней прохладой, чтобы через пару часов снова подыхать от жары. И мысли о кошмаре отпускают, прячутся, чтобы вернуться следующей ночью и вновь завладеть настоящим Игоря. Он выдыхает, остановившись. Несколько движений, чтобы выровнять дыхание после пробежки. И чья-то тень в проулке между домами. Он не видит, скорее, чувствует, что там опасность. Выдергивает наушники, прислушивается и улавливает приглушенный женский плач, какую-то возню, а потом удар. Не думая, Игорь двигает на звуки и возникает в проулке как раз в тот момент, когда нависший над девушкой мужик рвет на ней блузку. Она пытается оттолкнуть его, но как-то вяло. Заторможено прикрывает оголившуюся грудь и тихо просит отпустить ее.
Игорь в три шага настигает парочку, хватает за шкирку мужика, отшвыривает от девушки.
— Вы как? — заглядывает в зареванное лицо и сразу же ее узнает: Маруся. — Твою мать, — рычит сквозь зубы, ощупывая девушку. Та совсем не реагирует, а в серых глазах — наркотическая муть. — Не было печали, — вздохнув, Игорь накидывает ей на плечи свою ветровку.
— С-спасибо, — заикаясь, шепчет Маруся.
Игорь оборачивается к мужику: тоже молодой еще, не больше двадцати, тощий, хоть и одет с иголочки. Маруся бы с ним влегкую справилась, ежели б не наркота. Вот же ж… А тощий пытается сесть, держась за затылок. Видать, хорошо его Игорь приложил. И славно. Игорь приседает рядом.
— Ну? — и злость сбивает дыхание.
— Да она сама! — стонет тощий. — Весь вечер глазки строила, а как до дела дошло – продинамить решила.
— И ты, значит, вздумал проучить девчонку, да?
— А чо она?
— «Чо» - по-китайски жопа.
— Чего?
— Говорю, в полной жопе ты.
— Слышь, мужик, сама она. Да она же шалава – пробу негде…
Осекся, зажав рукой сломанный нос. Игорь сжимает и разжимает кулак. И ярость покалывает пальцы, ей мало одного удара.
— Значит так, герой, — почти шепчет, чтобы не сорваться. Послал же ему черт эту девчонку! — Жить хочешь?
