– Конечно, нам ещё нужно как-то объяснить первую жертву. Не уверена, что она вписывается в эту теорию.
Райли грустно вздохнула.
– Да, её можно вписать, – нехотя признала она. – Риз Фишер могла стать жертвой подражательного убийства. Её муж выглядит человеком неглупым. Он мог прочесть про предыдущее убийство и увидеть в нём возможность сделать убийство своей жены вторым в серии. Такое уже случалось.
Билл обескуражено хмыкнул.
– Или же, – предположил он, – Чейз Фишер может быть невиновен, а убийца – любовник Риз, воспользовавшийся тем же сценарием, который ты описала.
– Но мы не знаем, кто её любовник, – вставила Джен.
– И существует ли он вообще, – добавила Райли, покачав головой. – Мне не нравится ни одна из этих возможностей. Если Чейз Фишер или любовник его жены совершили второе убийство, то мы имеем дело с двумя преступниками – один из которых может планировать ещё одно убийство как раз в эту секунду. Если ни Фишер, ни любовник его жены не убийцы, то мы тратим драгоценное время на все эти размышления. На свободе серийный убийца, а мы ни на йоту не приблизились к тому, чтобы его остановить.
Больше сказать было нечего. Агенты доедали пиццу и пиво в тишине.
Наконец, Райли нарушила молчание:
– Что ж, возможно, завтра мы узнаем больше, когда поговорим с семьёй Ферн Брудер. Если удастся найти связь между двумя жертвами, это будет большой прогресс. А пока нужно хорошенько отдохнуть.
Райли позвонила администратору и попросила разбудить их утром. Агенты по очереди приняли душ и приготовились ко сну. Билл и Джен заняли кровати, а Райли улеглась на диване. Он был не очень удобным, но Райли приходилось спать и в куда худших условиях.
Через несколько минут Райли услышала громкий храп Билла и тихое посапывание Джен.
Райли невольно позавидовала им. Она не могла закрыть глаз, не то, что заснуть. Она продолжала думать о Чейзе Фишере и впечатлении, которое он произвёл на неё во время их визита.
Так почему он всё время напоминает ей Райана?
Ей в голову пришли слова, сказанные Фишером о том, что его жена завела любовника: «Мне кажется, в этом есть моя вина».
Почему же эти слова никак не дают Райли покоя?
Она лежала, уставившись в темноту, когда до неё начало доходить…
Возможно, Фишер напомнил ей не столько Райана, сколько…
Её саму.
Она вздрогнула от этой мысли.
Фишер чувствовал себя виноватым – или, по крайней мере, так он заявлял – в том, что жизнь Риз Фишер была полна грызущей, горькой скуки, заставившей её забыть о своём браке.
