Райли поставила сумку и в ответ крепко обняла дочь.
Эприл не стала тратить времени даром.
– Джилли в гостиной. Поговори с ней.
Как и по телефону, Эприл говорила на удивление спокойно и по-взрослому.
«Вот к чему мне нужно стремиться», – подумала Райли, осознавая всю иронию ситуации.
Когда Райли пошла по дому, от доносящегося из кухни аромата у неё потекли слюнки. Ей ужасно хотелось узнать, что готовит Габриэлла, но у неё не было времени заходить и спрашивать.
Когда Райли дошла до гостиной, её захлестнула печальная ностальгия. Ведь именно здесь спал Лиам в течение того недолгого периода, что он являлся членом их семьи. Теперь его нет.
Джилли сидела за столом, в тишине решая задачки по математике.
Райли села лицом к ней.
– Джилли, нам нужно поговорить. Я…
Джилли перебила, поднимая взгляд от домашней работы:
– Нет, подожди, мам. Просто подожди. Я первая хочу сказать.
Райли с трудом сглотнула. Похоже, всё будет даже хуже, чем она ожидала.
Джилли на мгновение посмотрела ей прямо в глаза, а затем произнесла:
– Прости меня.
Райли как будто окатили ведром холодной воды, так она была поражена.
– Что? – переспросила она.
– Прости меня, – повторила Джилли.
Райли покачала головой.
– Нет, Джилли, нет. Это не ты должна извиняться, а я. Я была неправа. Я забыла о твоём дне рождения. Я…
Джилли снова прервала её:
– Расскажи мне, чем ты занималась. Я имею в виду, с тех пор, как уехала. Всё о деле.
Райли вздохнула и пожала плечами:
– Это не так важно…
– Просто расскажи.
«Почему она хочет знать?» – недоумевала Райли.
Джилли с нетерпением ждала ответа, а потому Райли стала рассказывать своей младшей дочери всё, что произошло, начиная со звонка Мередита в субботу. Когда она дошла до описания первой сцены убийства, Джилли снова прервала её:
– Расскажи во всех подробностях. Я хочу знать, как выглядела та бедная женщина.
– О, Джилли, не знаю, стоит ли…
– Пожалуйста. Мне правда, правда надо знать.
Райли замолчала на мгновение. Неужели это какое-то нездоровое подростковое любопытство? Нет. По лицу Джилли и её голосу Райли видела, что девочка просто хочет представить, как всё было, и как чувствовала себя Райли, когда занималась этим делом.
И тогда Райли продолжила и рассказала ей всё, не упустив ни единой детали.
Это было странное ощущение, совсем не похожее на обычный отчёт, который, впрочем, Райли тоже предстояло представить. Нет, это было намного более личный и глубокий опыт. Она открывала дочери тёмную, тревожную часть своей жизни, которую слишком привыкла хранить в секрете, скрывая ото всех за исключением Билла и, временами, психотерапевта. И тут она поняла одну любопытную вещь.
