Пока он глазел, я от скуки пошла проверить, не осталось ли там земляники. Смотрю — и Зики плетётся следом.
С полчаса мы ели землянику, а потом Зики сказал: «А что, если это и есть мост?»
Я так и обмерла. «Но, — говорю, — на карте же мост возле станции».
«Но карта-то старая, — отвечает Зики. — Он мог просто уйти».
И как я раньше не подумала! Только место, где трава кончается, второй раз искать было уже поздно. Солнце поднималось, и Зики пришлось наложить много веток, чтобы мы могли устроиться на ночь под земляничным деревом.
Слава глупости! Ночь прошла спокойно. Хотя что могло случиться? Ночью даже крысокролики не бегают.
Вот только мост ушёл ещё дальше, и мы не меньше часа спорили: искать его снова или плюнуть и идти дальше. Зики настоял на «плюнуть». Он и плюнул. Мы обсудили вспышку. Зики сказал, что и не петух, и не курица, слишком средне как-то он плюнул. Да, может, вы не знаете, если огонь горит вверх острым концом, мы называем это — петух, если наоборот — курица. Ну и идти надо, соответственно, налево или направо.
Но вышло ни то ни сё, и мы пошли прямо.
Через час Зики заметил, что небо как-то подозрительно посветлело. Он тронул меня за локоть. И тут — за тучами свистнуло.
«Да, — подумала я, — не хватало ещё попасть в перевёртыши».
Спасло нас только то, что я вела дневник.
Вот так и получаются Потерянные Дети: попал в перевёртыши и гадай потом, куда ушло время — вперёд тебя или назад. И гадай ещё, кто ты такой, а главное, куда ты шёл. Иначе встретишь сам себя. Бр-р…
Надо, наверное, писать подробнее. Я-то сразу все вспомнила, а Зики… Ох уж эти мужчины!
Надо прямо автобиографию написать. Значит, так.
Мир родился, когда что-то пыхнуло. И был он страшным и очень чёрным. Потом в нем появились окошечки, где и стали жить «настоящие челы», и были ещё черные пустоши, где водились «страшные веки».
И тут я задумалась, а что же было дальше? Историю мы проходили только в минус пятом классе.
Потом, кажется, было Великое междуречие, когда… Нет, междуречие было потом. Значит, сначала возникли челы, потом была 1-я чело-веческая битва, потом 2-е остаточное сражение, потом первое, второе, шестое, восьмое и четвёртое миротрясения. И наконец, Великое междуречие, когда челов и веков осталось так мало, а может, и по другим причинам, но был заключён мир о непитаемости между владеющими речью. После этого прошло почти 2000 лет и 40 минус лет.
Мы живём в посёлке Поющая Гора. Там больше ста настоящих жителей и дюжина проявляющихся. Но у нас их не очень-то привечают. У нас много молодёжи, а она больше ценит постоянных стариков. После смерти — вообще могут выселить из дома в погреб! Так-то. Правда, дети рождаются каждый раз новые и разные. Но дети всегда бывают такими.
