— А маму ты оставь мне, я с ней решу этот вопрос. На то ведь я и временный папа, — ухмыльнулся Павел, поймав себя на мысли, что может заиграться и на самом деле проникнуться симпатией к этой чудесной малышке.
В обеденное время Людмила Георгиевна сообщила, что пора мыть руки и перебираться в столовую. Где тут что находится Павел понятия не имел, но маленькая принцесса вела его сама и пообещала устроить экскурсию, если захочет.
— После дневного сна, разумеется, — звонким голосом уточнила она, заставляя улыбку расплыться по лицу.
Этот ребенок точно был ангелом во плоти.
В столовой никаких изысков не было. Вполне себе стандартная кухня, где есть круглый стол, стулья, шкафчики, холодильник, плати… В общем, все, что только необходимо для приготовления, хранения и потребления пищи.
Овощное рагу выглядело аппетитно. Присев за стол вместе со своей воспитанницей, Павел выровнял плечи.
— Держите осанку, юная леди, — поправил он девочку, когда та чуть сгорбилась. Людмила Георгиевна одобрительно кивнула.
Павел не чувствовал на себе давления, но все равно под пристальным наблюдением этой женщины становилось как-то не по себе. Ее взгляд словно обещал гору неприятностей, если только оступишься и сделаешь что-то не так. А ведь он собирался, еще как собирался сотворить это «не так». Внизу все снова закипело, как только представил себе Голубеву и услышал в ушах ее голос, смешанный с удивлением, когда он ответил на домашний телефон. А что ему еще оставалось делать, если тот отвратительно громко трезвонил?
— Я приехала домой на обед, — словно тягучий мед растекся ее голос в ушах, заставляя становиться податливой куклой.
Павел поднял взгляд, сталкиваясь с ее ледяным. Он продолжил есть, пытаясь игнорировать Снежную Королеву. А та подошла ближе, оставляя за собой шлейф этих сладких духов, которые словно специальные феромоны возбуждают и лишают рассудка.
Она чмокнула дочь в щеку и присела за стол. Прямо близко. Опасно близко. Хорошо, что Павел умел держать себя в руках. За годы бедного существования в трущобах вытренировал способность сдерживаться и не прикасаться к запретному плоду… Раньше времени.
— Что же ты не предупредила? Я бы что-нибудь сладенькое приготовила, — всплеснула руками Людмила Георгиевна.
— Да я не хочу кушать, мамочка. Спасибо. Я выпью кофе с корицей, уложу Ульяшку спать, пообщаюсь с нашим нянем, — на последнем слове она сделала акцент, и краем глаза можно было заметить, что ехидно улыбнулась, поглядывая на Павла, словно пыталась поддеть его, — и поеду.
