Людмила Георгиевна оказалась вполне себе приятной женщиной. Казалось, что дружелюбие плещется в ней через край. Она, вероятно, с первого взгляда отметила заинтересованность, с которой Павел рассматривал картины, висящие на стенах в коридоре, потому что тут же завела разговор о том, как много произведений искусства можно отыскать в стенах этого дома.
— Вы, главное, пройдите тест-знакомство с Улечкой, и потом я вам все покажу, — произнесла она, открывая двери в просторную гостиную.
Взгляд тут же прилип к роялю. В деревне у дедушки и бабушки был такой же. И хоть толкового ничего сыграть Павел не мог, он заслушивался тем, как играет его мама. Она сочиняла божественные мелодии, цепляющие за живое и проникающие прямо под кожу. Вот и сейчас в ушах заиграла одна из них, навевая ностальгические воспоминания о былом.
— Ульяша, сокровище, можешь познакомиться с первым и пока единственным кандидатом на роль твоей няни.
Павел улыбнулся и повернул голову в сторону девочки. На мгновение замер, разглядывая ее костюм: платье нежного кремового оттенка в пол, волосы заплетены в косы и собраны, как у самой настоящей принцессы, а дополняет общий костюм небольшая диадема, явно не самая дешевая, настоящее украшение. А глаза такие же фантастические, как и у мамы — отдающие фиолетовым оттенком.
— Здравствуйте, юная леди! Я пришел для того, чтобы выполнить подготовленные вами испытания и доказать, что достоин стать вашим личным стражем, — решил подыграть девочке Павел.
И она оживилась, улыбнулась и чуть склонила голову набок, будто бы оценивала его. Ну прямо самая настоящая принцесса.
— Представьтесь, рыцарь! — для своего возраста она прекрасно выговаривала слова и произносила все буквы.
— Павел, но вы можете дать мне любое другое имя. То, что вы назвали меня рыцарем, означает ли, что я подхожу на эту роль и могу пройти таинство посвящения?
Павел приблизился и встал на одно колено, склонив голову. Принял позу рыцаря, готовившегося к посвящению.
— Вы понимаете, что стать фиктивным папой разумного ребенка будет непросто?
Вот этот вопрос застал врасплох. Даже на какое-то мгновение показалось, будто под дых дали. Ребенок, и говорит такими словами? Сколько ей точно лет Павел либо не слышал, либо забыл. Но не больше пяти. У него племянники, наверное, даже произнести-то не смогут это слово «фиктивный папа». И — разумный ребенок…
— Я понимаю, юная леди. И я готов выполнять долг ценой собственной жизни, — продолжил играть в рыцаря.
