— И хорошо, что не понимаешь, — одобрил его приверженность традициям Сиверов. — Не понимаешь — значит, здоров. Вообще, чтоб ты знал, великие люди, особенно великие художники, в обыденной жизни были те еще фрукты. Достоевский — шизофреник, Хемингуэй — беспробудный пьяница, Чайковский — вот, пожалуйста… Среди них попадались и воры, и висельники, и обыкновенные дураки, но кто сейчас об этом помнит, кому это интересно? Вот взять для примера хотя бы тебя. Тебе что, совсем нечего стыдиться?
— Допустим, — самонадеянно объявил Дугоев.
— То есть ты у нас праведник.
— Допустим, — с вызовом повторил кавказец.
— Ох, сомневаюсь… Ты что, никогда пальцем в носу не ковырял?
— Какая разница? — возмутился Марат. — При чем тут мой нос?!
— Правильно, — кивнул Сиверов, выводя машину со двора на дорогу. — Привычка ковыряться в носу не мешает человеку быть праведником, это даже не грех, ни в одном Писании про это не говорится — не ковыряй-де пальцем своим в своей же ноздре, ибо ждет тебя перелом пальца твоего, повреждение мозга головного и вечная мука в геенне огненной… Многие занимаются этим всю жизнь, да при этом еще и козявок втихаря едят. Тоже не грех, но упоминать об этом на людях, согласись, никто не станет — стыдно, а главное, никому не нужно. Кому какое дело до твоих дурных привычек? Главное — то, что ты делаешь на ринге, а дома, наедине с собой, хоть в женское платье наряжайся, это никого не касается. Вы же чтите Иисуса как пророка. Это он сказал: «Пусть бросит камень, кто без греха». И никто, заметь, не бросил.
— Отстань, — сдался Марат. — Ты хуже Ник-Ника, клянусь! Как заведешь свою шарманку — уши вянут, честное слово! Ты телохранитель или гувернантка? Расскажи лучше, где с Ник-Ником познакомился.
Справедливо рассудив, что информацию, которую утаит он, Дугоев может без труда получить у тренера, Глеб честно, хотя и без лишних подробностей, рассказал, когда, где и при каких обстоятельствах состоялась историческая встреча. Не столько по необходимости, сколько по привычке он воздержался от упоминания небезызвестной аббревиатуры, но его пассажир отличался не только развитой мускулатурой и повышенной волосатостью, но и недурной соображаловкой.
— ФСБ, да? — уточнил он, произнеся название известного учреждения почти тем же тоном, каким пять минут назад произнес слово «голубой». — На Кавказе был?
— Был, — честно признался Сиверов. — А кто там не был?
— Тоже правильно, — вздохнул Марат. — Что тут скажешь, э! Давай лучше слушать музыку.
