Воспоминания | страница 71



Я покинул Петербург 27 апреля 1837 г. и вернулся в столицу лишь через восемь лет. В Москве я вынужден был несколько задержаться, чтобы получить 15 больших ящиков с ценными вещами, в числе которых были сукно, зеркала, бархат, оружие, серебряные изделия. Я доставил их через одного комиссионера в Тифлис, а оттуда в Тегеран нашему послу. Эти вещи предназначались в качестве подарков для персов высших и низших рангов. Кроме того, я имел поручение от директора Азиатского департамента действительного статского советника Родофиникина взять под свою опеку и доставить из Москвы в Тегеран Ивановского, молодого человека, закончившего Восточный институт по отделению персидского языка. Его болезнь помешала нам, однако, выехать из Москвы на двух экипажах ранее 25 мая.

Несмотря на то что мы следовали по большому почтовому тракту, нам часто не хватало лошадей. Проехали Тулу, наполовину сожженную бушевавшим здесь недавно большим пожаром, Елец, Воронеж, Ставрополь и прибыли в Екатериноград на Малке. Во владениях донских казаков нам везде давали хороших лошадей. Стояла нестерпимая жара. Отсюда мы выехали с оказией во Владикавказ. Мы пересекли Кабардинскую равнину, а затем, к великому восторгу моего молодого спутника, - дикую долину Терека. Мы перевалили (я в четвертый раз) через Кавказский хребет между Коби и Кайшауром и 14 июня прибыли в Тифлис. Я нанес визиты тамошним властям. Барон фон Розен, командир корпуса, находился тогда в войсках в Абхазии, и я встретил лишь сына Родофиникина с супругой. Затем я посетил графиню Симонич, супругу нашего посла в Тегеране{27}, у которой стал часто бывать; ее прелестные дочери были так похожи на свою мать, слывшую тогда самой красивой женщиной Грузии. Здесь мы встретили и Виткевича, который вынужден был оставить в Москве своего тяжело заболевшего афганского спутника Мирзу-Али и ждал нас, чтобы вместе с нами отправиться в Персию. Наш отъезд задерживался по различным обстоятельствам, и мы покинули Тифлис лишь 6 июля, в 7 часов вечера.

Виткевич, Ивановский и я купили верховых лошадей и наняли шесть мулов с погонщиками, чтобы везти багаж. Наконец, Ивановский взял себе в слуги пронырливого армянина Стефаноса, говорившего бегло по-грузински, по-армянски и по-татарски. Мы спали под открытым небом, так как ночь была теплая и чудесная, Ехали по прекрасной долине и ущелью Дилижан, где опять провели ночь на воздухе, у родника. 8-го прибыли в Пиписс и, так как жара днем была нестерпимой, отправились в путь лишь к вечеру. Снова ехали по живописной горной местности, вдоль горной реки Акстафа, свернули с большой дороги, чтобы пробраться более коротким путем через горы, и 10 июля заночевали в лагере кочевников у Эшек-Майдана (Ослиная площадь).