Воспоминания | страница 37
На судне находился маленький зверинец из овец и кур, а также нескольких собак и кошек - последние для истребления крыс, которые водились в трюме, где были сложены мешки с мукой, и которые позже прогрызли даже отверстия в стенках корабля.
Для защиты от палящих лучей солнца днем над палубой натягивался тент. В штиль казаки купались в море, а мы - в опущенном в море парусе. Вообще, приняты были все меры для обеспечения здоровья людей и содержания корабля в чистоте. Экипаж ежедневно получал свежую баранину или рыбу, а также свежевыпеченный пшеничный хлеб. Казаки и матросы сохраняли бодрость и жизнерадостность и, если позволяло время, устраивали по вечерам игры и пели.
В 1836 г. на Каспийском море еще не было пароходов. Расстояние от Баку до восточного побережья моря, которое теперь на пароходе можно преодолеть за 12-15 часов, мы проделали при слабом ветре или почти в штиль за пять дней. Лишь 24 мая мы увидели восточное побережье, но из-за встречного ветра должны были весь день лавировать и медленно продвигались вперед. Вечером на верхней палубе появились комары - признак того, что земля близко.
25 мая, на рассвете, мы отчетливо увидели слева Красноводский залив, за ним вдали - Балханские горы, а справа - желтый песчаный берег Нефтяного острова (Челекен). С восходом солнца все исчезло в дымке и тумане, виден был лишь один Челекен. Из-за безветрия мы вынуждены были бросить якорь. После полудня подул сильный северо-западный ветер, и мы быстро поплыли вдоль вышеупомянутого острова. Термометр показывал +25° в тени. Вечером встали на якорь напротив западного берега полуострова Дервиш.
26 мая, рано утром, отправились в баркасе на берег. Прибой был таким сильным, что казаки вынуждены были спуститься в воду и поддерживать баркас с обеих сторон, чтобы его не опрокинули волны. На этом унылом, песчаном и бесплодном берегу мы встретили лишь нескольких кочевников, которые пасли тощих верблюдов. Мы расспросили их о местопребывании туркменского старейшины Киат-бека, который еще в 1819 г. сопровождал в Хиву капитана Муравьева, собрали несколько солончаковых растений и вернулись обратно на "Гавриил", невольно искупавшись в волнах прибоя. Здесь уместно сказать, что наши уральские казаки были замечательными моряками, а также стрелками, почти все понимали татарский язык, некоторые из них имели кое-какие познания о растениях и насекомых, приобретенные в прежних экспедициях с Карелиным, двое весьма хорошо набивали чучела птиц.