Вид у него был уставший, растрепанный, но все такой же лихой за счет торчавшего за поясом револьвера.
− Скорее увезите меня отсюда! – потребовала я, и он не стал со мной спорить.
За нами со скрежетом закрылась дверь «кастрюли», которую я покинула без малейшего сожаления. Правда, стало немного жаль Максима с Серафимом – не только из-за того, что их желания сбылись не так, как надо, а еще из-за наказания, которое, видимо, их ждало. Во-первых, за сегодняшний день они вряд ли выработали свою производственную норму, а во-вторых, когда начнется разбирательство, по какой причине это произошло, не исключено, что кто-то из жителей «кастрюли» проболтается об их прогулке.
Макар бодро двинулся в сторону дороги, словно вовсе не устал за эту ночь, весело поскрипывая снегом. Внезапно меня осенила одна мысль, и я остановила его, дернув за рукав.
− Я должна вернуться на полигон.
− Что?! – опешил Макар.
Тогда я вкратце поведала ему о моих приключениях в течение сегодняшнего дня, особенно заостряя внимание на описании розового слизистого артефакта, который вроде как является исполнителем желаний.
Макар Иванович неодобрительно посмотрел на меня, но, тем не менее, на полигон идти не отказался.
В темноте преодолевать тот же путь было сложнее, ветви хлестали по лицу, и пробираться приходилось практически наощупь. Экономя заряд батареи, я включала фонарик на телефоне лишь время от времени, когда начинала терять из вида наши с оборванцами сегодняшние следы. Слава богу, за день их не замело и они магическим образом не пропали, как это случилось накануне с моими следами. Мороз вновь сковал тело, и тепло, накопленное мной, пока я сидела у огня и ела баланду, исчезло теперь без следа.
В ночной мгле шеренги трупов выглядели особенно зловеще, и тропинку, пролегавшую между их стройными рядами, я преодолела бегом.
Вскоре мы с запыхавшимся Макаром достигли того места на полигоне, где обрывались следы от трех пар ног. Забыв про холод, я принялась голыми руками разгребать снег и мерзлую траву.
− Помогите же! – умоляюще крикнула я стоявшему столбом Макару, после чего он тоже, опустившись на четвереньки, стал искать заветный шарик…
…которого нигде не было.
Я уже не чувствовала оголенных икр и кистей рук, но так не хотелось мириться с мыслью, что мы уйдем отсюда ни с чем, и я продолжала неистово прочесывать землю, подсвечивая ее вспышкой.
Первым сдался Макар Иванович:
− Идемте, его здесь нет.
Кто-то из нас должен был рано или поздно произнести эту фразу, но все же для меня она прозвучала как приговор. С помощью шарика я могла вернуться домой, а теперь снова впереди, впрочем, как и позади меня, полная неизвестность.
