Подождав какое-то время, я осторожно подошел к решетке, поглядев по сторонам коридора. Сердце бешено отбивало пульс в горле, от волнения затряслись руки. Мои пальцы потянулись к ручке, медленно нажав на нее, я почувствовал движение от себя. Что это? Она открылась… Почему? Что за подвох? Может, за мной наблюдают?
Лихорадочно размышляя, я все же вышел из камеры и пошел вдоль стены, поглядывая наверх в поисках красных глазков.
Глоток свободы. Мнимой свободы, но тот, кто не сидел взаперти, никогда не поймет мои ощущения. Когда идешь по длинному коридору, а пространство не кончается, и рядом с тобой никого, никто не тычет дубинкой в больные ребра, не хватает руками за распухшие ноющие локти… Это свобода. Да. Маленькая мнимая свобода. Я знаю, что это закончится, через сто метров или через переход в другой корпус, а может, сейчас же за углом. Но я вырвал кусок этого чувства, которое дает силы жить дальше. Спросите – зачем? Что это за жизнь такая? Легче быстрее загнуться. Будете правы. Но только отчасти.
Надежда. Она умрет последней. Так что пока можно продолжить пытаться жить.
Было странным, что меня никто нигде не останавливает. Может, я сплю? Или умер? Минуя все переходы и лестницы, я добрел до корпуса, где могла быть Лиза, и не ошибся, увидев маленькую сгорбленную фигурку, она лежала на кровати лицом к стене. От неожиданности я задохнулся, хватая ртом воздух.
– Лиза, – позвал я, стараясь произносить слова как можно тише. – Эй! Мелкая!
Фигурка пошевелилась, разворачиваясь, и через мгновение моя сестренка уже шла ко мне, протягивая руки. Я обнял Лизу через решетки так крепко, как мог. Мои длинные руки обхватили худое тельце, казалось, в два оборота. Господи! Это она… Живая. Рядом. Только такая худенькая, бледная, с ужасными синяками под глазами. Она не хотела отрываться от меня, пряча лицо, но пришлось отодвинуть ее, чтобы посмотреть поближе.
Лиза плакала. И стеснялась этого. Моя мелкая пацанка, она всегда считала это проявлением слабости, женской ерунды. А сейчас не могла сдержать себя, я и сам не смог, и тоже заплакал.
– Такие синяки… – все, что удалось сначала произнести мне, глядя в бледное личико. – Мы скоро сбежим отсюда, у меня есть план. Только держись. Тебя мучают? Что делают с тобой?
Смахнув трясущимися пальцами слезы с подбородка, Лиза тихо ответила:
– Я подошла на вытяжку…
– Что? Какую вытяжку?
– Митя… Я не доживу до побега…
Меня окатило горячей волной.
– Почему? Что происходит?
