Три часа!! Три часа сидеть перед глазами у этого мрачного типа! Да я же кучу ошибок наделаю с перепугу! Под мышками у меня, как и всегда в нервные моменты, взмокло, нос вспотел, и очки предательски поплыли вниз. Да-а-а, перспективка вырисовывается не радужная, я бы даже сказала, довольно облачная, с переменным ветром и осадками в виде града!
– А я вам мешать не буду, Пётр Петрович? – надеюсь, мой голос прозвучал не очень жалобно. – Может быть, лучше перенести этот компьютер в другую комнату?
– Нет! – отрезал Зимин. – Это требование Вольского, а слово клиента для нас – закон.
О, да! Сколько раз наш ПэПэ говорил эту крылатую фразу на планёрках, и не счесть! Я нервно сжала пальцами фигурку льва. Зимин проследил за моей рукой, потом перевёл внимательный взгляд на меня. В тёмных глазах его стояла суровая решимость. И куда я против начальства?
– Хорошо, Пётр Петрович, – я смирилась. – Мне сейчас начинать или уже завтра?
– На сегодня у вас есть неоконченная работа, Александра, – шеф стал собирать фотографии в большой бумажный пакет. – Разберитесь с ней, а завтра приходите.
– Хорошо, – я вскочила. – До завтра, Пётр Петрович!
– До завтра, Александра, – не поднимая головы, буркнул он.
Я выскочила из кабинета, в два шага пересекла Настькину комнатку и, распахнув дверь, с размаху врезалась в Митьку.
– Ох, – ойкнула я, отстраняясь от нахальных мужских объятий. – Шапкин, без рук!
– Ты чего так долго, Сань? – мой бывший однокашник потянул меня к диванчику в холле. – Что случилось, шеф тебя ругал?
Он с беспокойством заглянул в мои глаза.
– За что меня ругать, Мить! – отшутилась я. – Я же ценный сотрудник!
– А если серьёзно? – Митька взял меня за руку.
– Я просто немного расстроилась, вот и всё, – пожала я плечами. – Мне теперь придётся с трёх часов у шефа в кабинете сидеть, за его компьютером. Каждый день. Приятного, конечно, мало перед глазами начальства торчать, ну ничего, привыкну.
– Вместо секретаря, что ли? – не понял Митька.
– Нет, Мить. У одного нашего важного клиента там ценная информация, которую на другие компьютеры переносить нельзя. Книжка какая-то. Вот я и буду правки вносить в текст. А ещё шеф попросил фотки ретушировать, говорит, дизайнеров отрывать не будем, я сама справлюсь. А я, если честно, в этих графических редакторах не особо разбираюсь.
– Зачем же согласилась, дурёха?
– Так начальство же! – я вздохнула. – А ещё, признаюсь тебе, как другу, я его боюсь.
– Зимина?
– Ага. У меня подмышки сразу потеют, а это верный признак страха. Чего ты смеёшься, Шапкин?
