– Ты что-то сказал, Митя?
– Пойдём покурим, Санёк? Я не знаю, где у вас тут можно дымить…
– Пойдём, Мить, только я не курю.
– Молодец, подруга! А я вот никак не брошу, – развёл он руками и с улыбкой огляделся по сторонам. – Извините, девушки, я не представился. Дмитрий Бабочкин, фотограф, буду теперь с вами работать.
– Марина, – улыбнулась Маринка.
– А меня зовут Наталья, – Наташка, сделав стойку на потенциального воздыхателя, изящно помахала тонкими наманикюренными пальцами.
Я хмыкнула про себя. Митька перевёл взгляд на Галку. Та даже не повернулась.
– А вас как величают, о прекрасная незнакомка в углу?
Из угла донеслось что-то невнятное.
– Извините, что побеспокоил, – вежливо поклонился Шапкин и с усмешкой посмотрел на меня.
Я пожала плечами.
– Ладно, пойдём, Мить, – встала я и потянула парня за рукав.
Тот беспрекословно пошёл за мной. Надо же, какое доверие!
Улица обрадовала нас тёплым солнцем и нагретым постаментом, на который я тут же и взобралась. Митя сел рядом и достал из кармана сигаретную пачку. Напротив нас, на другой стороне улицы, за невысокой деревянной изгородью шумели деревья. Красно-жёлтые листья ярко светились на солнце. «Как на деревьях у Серебрякова», – отрешённо подумала я.
– О чем ты задумалась, Сань? – Митька пустил лёгкий дымок вверх и посмотрел на меня.
– Да так, – неопределённо ответила я. – О жизни.
– Да, жизнь такая штука, которая заставляет порой диву даваться…
Ещё одно туманное колечко поплыло в небо.
– Это ты о чем, Мить? – лениво спросила я.
– О нас с тобой. Мог ли я подумать пятнадцать лет назад, что не увижу тебя так долго? Нет, не мог. А думал ли я ещё сегодня утром, что наша встреча произойдёт, да ещё при таких обстоятельствах? Даже мечтать не мог.
– Было б о чём мечтать, – хмыкнула я. – Увидеть давнюю знакомую, постаревшую и ещё больше расплывшуюся – велика награда за пятнадцать лет!
– Вот как была ты тетёхой, Ковалёва, так и осталась, – сплюнул на землю Митька.
– А я что говорю! Тетёха – она и есть тетёха, – ничуть не обиделась я.
Я и сама себя таковой считала. Толстая неповоротливая баба – это я и есть.
– Глупенькая ты, – поддел меня плечом Митька. – Я же совсем в другом смысле! Ты ведь нравилась мне в школе, разве ты этого не замечала?
– Я нравилась? – повернулась я к нему всем корпусом. – Ты что, обалдел? Да это ты мне нравился, если хочешь знать! Да что там нравился, я же страдала по-настоящему!
– Не выдумывай, Санька, – с сомнением в голосе сказал Митя. – Я ничего такого не замечал. Это я на тебя запал, когда разглядел в свете софитов.
