Часы показывали восемь после полудня, когда, сидя в кухне с Клер и диктуя ей рецепт варенья из одуванчиков, мы услышали, как открылась дверь в дом. Я почему-то занервничала перед встречей с ним, а я точно знала, что это пришел Натан.
– Итак, промыть все в воде, – повторяла за мной мама Джонатана, записывая в тоненькую тетрадь рецепт.
– Всем привет, – прервал ее Нат. Он прошел в кухню, не раздеваясь, и в обуви, занося с собой в дом запах морозного и сырого воздуха. – Мам, у нас есть молоко?
– Привет, сынок, – ответила Клер, оторвавшись от записей и поправив очки. – Сначала разденься, а потом будет молоко.
– Привет, – прочистив горло, наконец, произнесла я. Он мотнул мне головой и исчез в холле.
Внутри все потеплело только от одного его приветливого взгляда. Как там говорят «чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей». Соглашусь, мне хватает одного его взгляда, чтобы чувствовать себя лучше.
– Стася, что дальше? – невозмутимо спрашивала Клер, возвращая из мира грез.
– Дальше… дальше, нужно добавить лимонную кислоту, – продолжала я диктовать.
Джонатан вновь появился в кухне. Волосы приглажены гелем, лицо гладко выбрито, рукава рубашки закатаны по локоть. Мне определенно нравились его жилистые руки, покрытые порослью. Он загреб пятерней челку и взлохматил свою укладку. Я улыбнулась.
– Так. Что дальше? – требовала Клер. – Не отвлекайся, дорогая.
– Да-да… – промямлила я.
Натан улыбнулся, и я, опустив глаза в телефон, где мне мама прислала рецепт, стала продолжать диктовать его миссис Коул.
– Мам, а где молоко? – удивленно спросил Натан, открывая холодильник.
– Обычно оно на нижней полке, – уточнила миссис Коул. – Посмотри повнимательнее.
Я усмехнулась. Джонатан достал бутылку с молоком и стал искать стакан, открывая все шкафы сверху.
– А стакан?
– Нат, сынок, ты нас отвлекаешь. Стаканы на верхней полке справа, – укоризненно произнесла она.
– А рогалики?
– Рогаликов нет. Пожалуйста больше…
– Как нет? Но…
– Приходил Том, и мы пили чай, Натан. И…
Она не успела договорить, когда пластиковая бутылка с шумом опустилась на столешницу рядом с варочной панелью, а Джонатан развернувшись к нам лицом и сложив руки на груди, вдруг сказал:
– Все с меня хватит.
– Что ты имеешь в виду, дорогой? – забеспокоилась Клер и сняла очки.
– Мама, – вздохнул он. – Ты скормила Тому мои рогалики?
– Да, Джонатан. Я угостила твоего друга и не купила свежих. Что в этом такого? – возмущенно спросила она.
– Да, то, что раньше ты никогда так не поступала.
