— А теперь понаехало лимиты за московскими чудесами, — сказал Злой, — загадили все кругом и удивляются: откуда, мол, столько дерьма?
— На себя посмотри, — обиделся верзила.
— А я не жалуюсь, — возразил Злой. — Я, Медведь, принимаю мир таким, каков он есть. Что ты хочешь? Бабок здесь крутится немерено, вот и прет народ за длинным рублем. Одних москвичей десять миллионов, а приезжих сколько? Если только тех, у кого регистрация в порядке, посчитать, миллиона два наберется. А нелегалов сколько? И все гадят, и всем за собой убирать некогда, потому что надо в темпе капусту рубить, пока лавочка не прикрылась. Вон, гляди, машин сколько, вся улица забита, велосипед припарковать негде. Ну, как ты из-под них мусор выгребешь? Туда не то что уборочная машина — дворник с метлой не доберется. Отсюда и грязь. А машин почему столько? Потому что народ хорошо живет, любой лох может себе позволить какое-нибудь корыто на колесах, о котором раньше и мечтать не мог. Так что не ной, Миха! Утешайся тем, что при Советской власти тебе за твои дела давно бы уже вышка обломилась, а сейчас ты в полном порядке — орел, блин, да и только!
Медведь задумчиво пошевелил тяжелой челюстью.
— А все равно раньше лучше было, — упрямо заявил он. — Ты вспомни молодость лихую! Смотаешься на рынок, челноков бомбанешь, и все в ажуре — и бабок полный карман, и сам себе голова. А теперь сиди тут, как этот, жди у моря погоды…
С этим Злой спорить не стал.
— Да, — сказал он мечтательно, — были времена…
— Раньше были времена, а теперь моменты, — ввернул Медведь.
Они помолчали, думая каждый о своем и в то же время оба об одном и том же. Медведь, всю жизнь действовавший по принципу «сила есть — ума не надо», просто грустил о добрых старых временах, тихо недоумевая, как это вышло, что он, крутой пацан, гроза района, стал обыкновенным мальчиком на побегушках у какого-то доморощенного олигарха, который даже не всегда его узнаёт. Времена как-то незаметно переменились. Кулаки и верные стволы теперь были не так востребованы. В финансовом отношении Медведь ничего не потерял; наоборот, бабок стало больше, а вот удовольствия от них — меньше, намного меньше.
Злой, в отличие от Медведя, хорошо понимал, что именно переменилось в окружающем мире. Он понимал причины этих перемен и даже предвидел некоторые заранее. Он много раз пробовал начать все с нуля, выбиться в бизнесмены, но тщетно. Его кидали партнеры, он постоянно ошибался, вкладывая деньги в пользующийся ажиотажным спросом товар, который на следующий день вдруг становился никому не нужным. В тот единственный раз, когда дело, казалось, пошло на лад, Злого свалил с ног и оставил без гроша за душой дефолт девяносто восьмого года, после которого он так и не оправился. Злого потому и прозвали Злым, что он злился на весь мир за свои неудачи.
