— А почему тогда ты плачешь? — серьёзным тоном спросил Император.
— Я не плачу! Тебе кажется! — дерзко вздёрнув нос, ответила королева, пряча сжатые до боли кулаки.
— Тогда понятно, — сказал Эргон, надвигаясь на неё, как могучий ураган. Ни его глаза, ни застывшее выражение лица, ничто не давало подсказку королеве, чего можно от него ожидать в эту минуту. Чувство страха щекотало грудную клетку, заставляя ее сокращаться быстрее.
— Ты не рада меня видеть, как я понимаю?
Королева в полном ошеломлении уставилась на него.
— Ты тоже сошёл с ума? Или это я потеряла рассудок? Ты отдаешь раненого человека в лапы безумца, смотришь на меня, как на гадкого паука, а теперь спрашиваешь, скучала ли я по тебе? — дергающимся голосом спросила королева.
— Не знаю, как ты, я нормально отношусь к паукам, — усмехаясь одними глазами, продолжил Эргон, стараясь сохранять лицо непроницаемым.
— Да в бездну твоих пауков! — выкрикнула выведенная из себя девушка, топая ногой, словно раздавливая невидимое насекомое.
— Выглядело устрашающе, — уже не сдерживая смех, ответил он.
— Это что, новая пытка такая? Я сдаюсь, приступай к наказанию!
Эргон, тяжело вздохнув, посмотрел на королеву.
— Сначала один, не дав мне даже отдохнуть с дороги, накинулся на меня со своими наказаниями, теперь ещё ты? У меня нет сил тебя наказывать. Если у тебя их так много, накажи себя сама, а я посмотрю, — и снова улыбка сломала возникшую на миг маску серьезности.
— Ты пьян? Что тут веселого? Ты видел, в каком состоянии Кельда?
— Фрея, успокойся, он ничего ей не сделает. Честно говоря, даже обидно, что ты считаешь меня таким недальновидным. Даже, если она виновна, позволил бы я казнить ее, не допросив такого ценного пленника? — изогнув бровь и смотря на девушку, как на неразумное дитя, спросил Император.
— А теперь я хочу отдохнуть с дороги. Присоединяйся к ужину, Леон вряд ли захочет. Да я бы и сам вас двоих не выдержал, — спокойно предложил император, провожая Фрею к двери.
За столом главенствовала напряжённая тишина, источником которой являлась королева. Она молча разглядывала дракона, как будто видела его первый раз в жизни. Перед ней на тарелке лежала нетронутая пища. Она лишь изредка смачивала пересохшее от волнения горло эденемским игристым вином.
— Я бы на твоём месте закусывал, — вежливо улыбнувшись, сказал Эргон.
— Я не могу ужинать, зная, что кто-то мучается от голода и жажды по моей вине, — застыв с бокалом в руке, ответила королева.
