– Сперва я поджарю тебя, а потом заберу ключ, – прорычал Кир, и в его прищуренных глазах мелькнула молния.
– Пусть Песик попробует, – пожал плечами громила. – Только вот как он сможет управиться с замком?
Кир по-новому взглянул на свои лапы – мощные, когтистые, но совершенно непригодные для того, чтобы открывать замки с помощью маленьких ключиков.
– Девочка могла бы помочь, – продолжал великан, словно говоря сам с собой, – но кто сдвинет камень, что загораживает вход?
Кир снова опустил взгляд на лапы. Которые, как он уже попробовал, совершенно не годились и для того, чтобы двигать гигантские валуны.
– Без Ютула никто не придет. Никто не покормит Песика. Никто не покормит девочку.
Кир почувствовал, как в животе урчит от голода. Когда он в последний раз ел? Неужели еще перед грозой?
– Но Ютул добрый. Ютул заботится о своих друзьях.
С этими словами великан достал из кармана буханку хлеба. Отломив половину, он кинул ее в пыль возле Кира.
– Скоро Песик тоже научится дружить.
Свенсон зачерпнул в пригоршню речной воды и припал к ладони губами. Влага была такой холодной, что пальцы сводило. Мужчина сделал большой глоток, набрал еще, снова выпил. Затем он наклонился чуть ниже, зачерпнул ледяную воду обеими ладонями и омыл лицо и шею.
Фыркая и кряхтя, Свенсон несколько раз повторил процедуру. Отряхивая мокрые волосы, точно искупавшийся пес, встал на ноги и натянул рубашку.
По ощущениям он преодолел не меньше двадцати миль и почти все время освещал себе путь. Конечно, он не отважился бы использовать факелы в лесной чаще, но здесь, возле реки, вероятность устроить пожар была небольшой. Свенсон вернулся к лагерю и пересчитал факелы. Осталось всего четыре: этой ночью мужчина практически не спал. Факелы он готовил сам – наматывал ткань туже, чем всегда, и горючую смесь делал гуще – такие горели минимум в два раза дольше обычных. Будь это обычная охота, разумеется, Свенсон не стал бы бродить по лесу с горящей палкой. Но в этот раз он шел по следу своей единственной дочери.
С судьбой всегда так: лишь стоит уверовать в свое счастье, как фортуна находит способ ужалить тебя побольнее.
Много лет Свенсон и его жена ждали этого ребенка. И счастью их не было предела, когда, наконец, у них родилась дочь. Но Арика была еще совсем крохой, когда жена умерла от горячки, оставив Свенсона с плачущим от голода младенцем на руках. Признаться, тогда он не верил, что справится. В первую ночь после беды он до утра не смыкал глаз – все проверял, дышит ли дочь.
